Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы зароете тело.
– Прошу прощения?
– Помните желание номер три?
Мой босс умирает ужасной смертью.
– Черт.
Мужчина сует руку в карман пиджака, извлекает фотографию и протягивает мне. Это мой босс, Эдвард Оглторп, с пулевым отверстием между глаз. Я ни разу в жизни не видел труп, если не считать моей бабушки, и у нее в голове не было дырки от пули.
– Может, подделка, – говорю я.
– Довольно скоро у тебя будет возможность проверить самому.
– Как это?
– Я же сказал: сегодня ночью ты его закопаешь.
– Я вам не верю.
– Разве ты не получил билеты в первый ряд на сегодняшний концерт Спрингстина? Разве ты сегодня не трахал Джинни Кидвелл? Разве ты не держишь в руках портфель с миллионом долларов? На твоем месте я бы поверил.
Я действительно не сомневаюсь, но все мои силы уходят на сдерживание тошноты. Содержимое желудка просится наружу, а в ушах – странный звон.
– Вы убили моего босса?
– Нет, его убил ты. Своим желанием.
– Но… Я просто пошутил! Я не предполагал, что кто-то на самом деле его убьет!
– Неужели? Надо было так и сказать.
– Вы меня разыгрываете.
– Думаешь?
– Что, если я откажусь?
Собеседник улыбается, и от этого мне становится не по себе.
– Отказаться невозможно. Спроси Пита.
– Кто такой Пит?
– Парень, с которым ты провел полдня.
– Вы имеете в виду Томаса Джефферсона?
– Ты ничего не заподозрил?
– Это не настоящее имя? Как его зовут?
– Пит Россман.
– Я вам не верю. Документы Джефферсона проверяли. Я нашел парня в Интернете, черт возьми!
– Ну, если в Интернете…
– Вы говорите, Томас Джефферсон или Пит Россман, или еще как-то… на вас не работает?
– И да, и нет.
– Как это понимать?
– Он в таком же положении, что и ты.
– Я не понимаю.
– Пит Россман. Это имя тебе ни о чем не говорит?
– Нет. Чем он знаменит?
– Пит – бизнесмен, но любит держаться в тени. Он почти не показывается на публике.
– И что с этого?
– Его жену, наоборот, знают все.
– Кто его жена?
– Джинни Кидвелл.
Моя машина припаркована у входа в ресторан, но лимузин останавливается ярдах в пятидесяти от нее. Мы находимся в дальнем углу автостоянки, у самого бордюра.
– Твой мобильный телефон больше не работает, – говорит гангстер. – Мы также подключились к твоему домашнему телефону и к компьютеру.
– Зачем?
– Будем тебя контролировать. По крайней мере, пока не получит желаемого.
Слова гангстера мне совсем не понравились. До этой минуты я ждал, когда Перкинс откроет мою дверцу, однако он по-прежнему сидит на переднем сиденье, вероятно, боясь пошевелиться без приказа. Я пожимаю плечами, выхожу из лимузина и достаю из кармана ключи от машины. В левой руке у меня портфель, но он кажется мне в десять раз тяжелее, чем в последний раз, когда я его поднимал. Голова идет кругом. Зачем Россман открыл кредитную линию на фальшивое имя и самолетом доставил меня в Ганнибал, где я переспал с его женой? Почему он позволил ей дать мне миллион долларов за эту привилегию? Полное безумие.
Я просовываю голову в лимузин и говорю:
– Я не запомнил вашего имени.
– Пит и Джинни называют меня Руди.
– Почему Россман позволил мне заниматься сексом с его женой?
– Это их личное дело.
– Хорошо, можете не говорить. Я и так знаю.
Он демонстративно закатывает глаза, как девочка-подросток, выслушивающая нотации отца:
– Глубоко сомневаюсь.
– Вы, парни, каким-то образом превратили Джинни Кидвелл в мегазвезду. Она оплачивает долг, выполняя мое желание.
Руди смеется – сначала тихо, потом все громче и громче. Смех его искренний. Наконец, гангстер говорит:
– Это тебе Пит рассказал?
– Джинни, – с негодованием поправляю я.
– Да? Она солгала.
– Не думаю.
– Два часа в постели – и ты вообразил, что знаешь ее?
– Именно так.
– Не хочется тебя разочаровывать, красавчик, но она актриса. Ты не забыл?
– Если Джинни лгала, тогда какое ее желание вы исполнили?
– Может, она поставила первым пунктом своего списка трахнуть тебя…
– Ладно. Послушайте, я серьезно. Какое у Джинни было желание?
– В мои обязанности не входит тебе что-либо рассказывать.
– Какие тогда у вас обязанности, Руди?
Его брови взлетают вверх, но голос остается спокойным:
– Собирать плату.
– Плату за что?
– За исполненные желания.
Я стою на парковке у итальянского ресторана, облокотившись на лимузин, и беседую с парнем, похожим на добрую фею не больше, чем хорист в церкви – на конгрессмена. Рядом с парковкой ходят люди, и поэтому я выпрямляюсь и оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто не слышит нашего абсурдного разговора. Потом снова сую голову в лимузин и спрашиваю Руди:
– Что вы с ней сделали?
– С кем?
– С Джинни. Вы заставили ее переспать со мной…
– Все не так, как ты думаешь. Я не заставляю людей ничего делать.
– Не заставляете?
– Нет.
– Вы хотите сказать, что Джинни не была обязана спать со мной? Она сама согласилась?
– Вроде того. Послушай, я предоставляю людям на выбор два варианта. Иногда три. Мы стараемся договариваться.
– Из всех предложенных Джинни вариантов секс со мной был наименьшим злом?
Руди выставил большой и указательный пальцы в форме пистолета, направил на меня и сделал вид, что стреляет.
– Значит, она расплатилась? – спрашиваю я.
– Ее платеж состоит из четырех частей.
– Переспать со мной – это одна часть, да? Заплатить миллион долларов – вторая. Тогда остальные две?
– Это наше с нею дело.
– Она богата, и значит, деньги не имеют особого значения. Секс со мною тоже, вероятно, не был такой уж большой жертвой…