Биденко в этом городе у Беспалова все равно никого нет. Он набрал телефонный номер.

На другом конце провода тут же ответили.

— Мне нужен сержант Биденко, — строгим командирским голосом произнес Беспалов.

В трубке наступило короткое молчание, потом послышалось сопение, наконец мужской голос выдавил:

— А кто его спрашивает?

— Капитан Беспалов.

— Лейтенант, это вы? — раздался радостный возглас. — Где вы?

— В гостинице «Центральная», номер триста двадцать один.

— Через полчаса я буду у вас.

На другом конце телефонного провода положили трубку.

Когда Биденко вошел в комнату, в первую минуту Беспалов не узнал его. Был он худой, со впалыми щеками, одет в замызганную куртку, на ногах — нечищеные, стоптанные туфли. Беспалов всегда требовал от солдат, чтобы их одежда выглядела безупречно, и вид сержанта, даже бывшего, покоробил его. Биденко это понял, ужал плечи и, продвинувшись бочком, остановился у дверного косяка. От Беспалова не ускользнула неловкость сержанта, и он, сделав жест рукой, пригласил:

— Проходите, садитесь.

Он всегда был с солдатами на «вы», не отступил от этого правила и сейчас. Биденко так же, бочком, сделал несколько шагов, осторожно сел на краешек стула.

— Вы на меня так смотрите, словно не узнаете, — сказал Беспалов. — Я сильно изменился?

— Изменился я, — ответил Биденко. — А вы, товарищ лейтенант, каким были, таким и остались.

— Капитан, — поправил его Беспалов.

— Извините, товарищ капитан, — сказал Биденко.

— Как вы тогда, после ранения?

— Отправили в Ташкент, отлежался там в госпитале, после этого вернулся домой. Сейчас, как видите, в полном порядке. А вы?

— А я только из госпиталя.

— Да вы что? — удивился Биденко. — Где это вас?

— У нас стреляют в одном месте, — ответил Беспалов. — Там и зацепило.

— И здорово зацепило?

— Если живой и говорю с вами, значит, не так здорово, — попытался пошутить Беспалов. Нищенский вид Биденко очень расстроил его, и он не хотел говорить о плохом. — Лучше скажите, как вы тут живете? Как устроены?

Биденко опустил голову, положил руки на колени, пошевелил пальцами, потом поднял глаза.

— Живем так, как нам позволяют. — И снова опустил голову.

— Работаете где-нибудь?

— Работаю, — тихо ответил Биденко.

— С кем-нибудь из наших ребят поддерживаете отношения?

— Сначала поддерживал, а сейчас нет. Все изменилось, каждый выживает, как может. Никогда не думал, что придем к этому.

— К чему? — спросил Беспалов.

— К тому, что пока мы защищали Родину, ее здесь разобрали по частям и прибрали к своим рукам другие люди. Такое ощущение, что живу в оккупированной стране.

— Кто же ее оккупировал?

— Разные. По форме носа и цвету волос не определишь. И наших среди них немало.

— Но если наши, какая же это оккупация?

— А они уже не наши. Они здесь только деньги заколачивают. Семьи у всех за кордоном. Дети на чужом языке в школах учатся.

— А у вас есть семья? — спросил Беспалов.

— Была. Теперь нету. Ушла от меня жена вместе с дочкой.

— Нерадостно все это, Максим. — Беспалов специально назвал сержанта по имени, видя, что тому в эту минуту особенно необходимо сочувствие.

— Какая уж тут радость, — согласился Биденко.

— А я вот рад, что увидел вас, — улыбнулся Беспалов. — Верите, нет, когда услышал ваш голос, сердце дрогнуло. Хотя мы и общались всего ничего, но вместе прожили целую жизнь. Разве не правда?

— Для меня это было лучшее время, — Биденко поудобнее уселся на стуле, расслабленно вытянул ноги. — Вот уж где действительно один за всех и все за одного. Я только теперь понял, как много это значит в жизни.

— Кто же нам мешает сейчас жить так? — Беспалов посмотрел в глаза сержанта, словно пытался прочитать в них ответ на свой вопрос.

— Все то же и мешает, — ответил Биденко, на лице которого уже не было той подавленности, с какой он появился на пороге. — Каждый стал жить сам по себе. У некоторых это получается, у абсолютного большинства — нет. Мы уже не народ, а, как теперь выражаются, только электорат.

— Неплохо бы всем нашим собраться и поговорить о жизни, — сказал Беспалов. — Может быть, что-нибудь придумаем.

Биденко не ответил. Посмотрел на Беспалова, на свои ладони, лежащие на коленях, снова пошевелил пальцами, потом сказал:

— Не знаю, кого и позвать. Есть у меня двое афганцев, тоже из диверсантов. Они вместе с нами служили, только в другой части. Да еще один парень, совсем молодой. Месяц назад с Кавказа вернулся. Мыкается по городу, работу найти не может.

— Что за парень?

— Глебов.

— Глебов, говорите? — Беспалов даже вздрогнул, услышав эту фамилию. — А как его зовут?

— Денисом. Вы что, его знаете?

— Был у меня в группе сержант Денис Глебов. Последний раз видел, как он отстреливался, когда банда на него шла. Но что с ним стало, не знаю. Меня там ранило.

— Денис действительно сержант. Может быть, это он и есть?

— Вот что, — сказал Беспалов. — Завтра в девятнадцать ноль-ноль собираемся здесь. Не у меня в номере, а в ресторане. Ужин заказываю я. Форма одежды парадная. Галстук у вас найдется?

— Для вас, что ли?

— Мой галстук всегда при мне, — сказал Беспалов. — Я вас имею в виду.

— Я, товарищ капитан, никогда галстуки не носил.

— Завтра наденете. Всем быть при галстуках. И чтобы туфли были начищены. Так и скажи ребятам.

— Слушаюсь, товарищ капитан.

Биденко встал, Беспалов не стал удерживать его. Открыл дверь, выглянул в коридор. Там никого не было.

— Идите, — сказал Беспалов и на прощание пожал руку сержанту.

На следующий день без четверти семь Беспалов спустился в ресторан, сел к тому же столику, за которым сидел вчера, и попросил официанта принести еще один прибор. Едва официант успел разложить вилки, в зале появился Биденко и с ним еще трое прилично одетых парней. Беспалов сразу же узнал среди них Глебова. Тот двинулся к нему, раскинув руки и улыбаясь во все лицо.

— Товарищ капитан, — чуть ли не закричал Глебов, — вы не поверите, как я рад, что снова вижу вас. Я ведь думал, что вас уже нету. Честное слово. Там ведь такое было!

— Я хоть и не этот… — Беспалов не стал произносить уже почти сорвавшееся с языка слово, — но тоже вечный.

Они обнялись, Беспалов посадил Глебова слева от себя. Справа сел Биденко. Двое незнакомых ему ребят сели напротив. Глебов начал пересказывать им подробности последнего боя, в котором, как ему показалось, Беспалов был смертельно ранен. Сам Глебов вместе с подоспевшим подкреплением погнался за вайнахами в селение, а когда вернулся в свою часть, капитана уже не было. Сказали, что отправили вертушкой в госпиталь, но рана так тяжела, что вряд ли