Мон опустил глаза, покраснел, но потом кинулся закрывать за мной ворота в храм рудвиков. Дохлой крысой тут уже не воняло, лишний мусор мы вынесли ещё месяц назад, так что в военном штабе банды царил некоторый уют.

— Я ненадолго, — постучала сапогами, сбивая снег с подошв, свалила свою девичью ношу кучкой на свободный стул и принялась раздавать подарки.

Это было не очень хорошим решением — тратить драгоценное время на поздравление банды изгоев, но я не смогла себе отказать в этой прихоти. В День Династии мне было необходимо увидеть тех, в ком я была уверена, и кого любила — короткий момент искренности с близкими людьми перед маскарадом лицемерия.

Парни благодарили от всего сердца, нюхали флаконы с надписью «Влюблённый оборотень» и даже не кривились.

— Пахнет шалфеем и лавандой, — повёл носом Мон и в очередной раз откупорил притёртую пробку.

— Кряхт, — ругнулся Комдор. — Забыл про подарки! Но с меня выпивка!

Я строго глянула в сторону Неда, но комментировать не стала. Мон зашаркал ногой по полу, опустил голову и покраснел до кончиков ушей. Должно быть, тоже забыл. Но это были сущие мелочи. Самым выжным было то, что каждый из банды помнил о клятве.

— Мы с Фидег’икой тоже пг’итовили всем сюг’пг’изы, но вг’учим на пг’азднике, — важно сообщил Куиджи.

— Меня Фиди и так сегодня одарила, — я указала на своё платье, и парни с сомнением уставились на юбки. — Кстати, красивая ёлка! Здорово, что ты украсил наш штаб!

— Ты её видишь? — отчего-то расстроился Куиджи и прямо сник.

Хотелось уточнить, почему учтивый комплимент вызвал такую реакцию, но глаз зацепился за циферблат с Иверийской короной. Часы показывали половину пятого, а это означало, что времени у меня почти не осталось. А перед отправлением в приют я собиралась посетить ещё одного, самого важного человека…

— Мне пора, — коротко кинула я и торопливо засобиралась.

Натянула перчатки, подхватила своё барахло и, обернувшись у самого выхода, обнаружила озадаченные физиономии. Банде было явно интересно, куда я собралась, и пришлось частично посвятить их в свои планы на ближайшую ночь.

— В бестиатриуме меня не будет, — сразу предупредила я, чтобы отсечь лишние вопросы. — У меня есть дела в Кроунице, так что встретимся уже завтра. — Куиджи открыл рот, но я торопливо перебила его ценными указаниями: — Держитесь подальше от Ракель и её шайки прихвостней. Особенно следите за Родриком Трейсли, он трусливый ублюдок и может нагадить по-тихому.

— А ты… — всё-таки начал Лампадарио, но я снова его заткнула.

— Буду со своим ментором, — уверенно соврала я, и на лицах вмиг мелькнуло облегчение и понимание.

Возможно, когда они увидят Джера в бестиатриуме, вопросы у них снова возникнут, но объяснения я решила оставить на потом. Сейчас слишком волновалась перед предстоящей встречей. Да и платье с причёской сковывали не только движения, но и мысли — приходилось контролировать каждый шаг и каждый взмах, чтобы ненароком не разрушить хрупкий наряд.

— Во имя Квертинда! — помахала я на прощание, и, получив такой же ответ, дёрнула тяжёлые створки.

Ворота поддались не сразу, и пришлось протащить их волоком, расчищая небольшой сугроб у выхода. «Надо будет починить» — мелькнуло в голове, когда я уже отошла на пару десятков шагов. Ступила на расчищенную дорожку, с облегчением отпустила порядком надоевшую юбку и только теперь заметила спешащего следом за мной Мона.

— Значит, тебя не будет на празднике? — запыхтел Монтгомери, уткнувшись взглядом в святилище Девейны.

Я напряглась. Объясняться и дальше совсем не хотелось, а лишние расспросы нервировали похлеще тянущего ожидания.

— Не будет, — сквозь зубы процедила я, демонстрируя нежелание беседовать.

— Я думал, что… — он обхватил свой тиаль, отпустил и снова обхватил. — Ну, что все будут танцевать, а ты не будешь, потому что не любишь. Я люблю, но… — кинул на меня короткий взгляд, затоптался на месте. — Тоже не буду, конечно. Или, может, мы могли бы с тобой как на занятиях Банфик… — парень замолчал, будто ждал, что я соглашусь.

— Мон, я не буду танцевать, — терпеливо выдохнула я. — Ни в бестиатриуме, ни где-либо ещё.

— Так и знал, — победно заключил он и улыбнулся, погладил пухлой ладонью ёжик волос. — Поэтому хотел вручить на празднике, как Куиджи, но… Вот. Это тебе, Юна.

Монтгомери протянул небольшой футляр из бежевого шёлка и сдавленно икнул.

— Спасибо, — спешно поблагодарила я и сразу же сунула любопытный нос в коробочку.

Внутри лежала идеальная бусина. Изящное и нежное украшение для истинной леди, с которой наверняка меня можно было сегодня перепутать. Но я не была леди. И никогда не носила ничего подобного. Поэтому не знала, как отреагировать. Прошла минута, другая, а я так и стояла, всматриваясь в переливчатый перламутр. Мне ещё никто не делал подарков вот так, из рук в руки, и сейчас я вдруг осознала, что принимать их — не так уж и просто. По крайней мере, у меня совершенно не было опыта.

— Тебе не нравится, — погрустнел Мон. Он почесал замёрзшее ухо, спрятал руки в карманы накидки. — Я просто не знал, что нужно дарить девушкам. А ты вообще… не совсем девушка!

Нежно-розовая горошина размером с бруснику сияла даже ярче окружающего снега. Я аккуратно поддела бусину, и она потянула за собой тонкую золотистую цепочку.

Мимо прошагал недовольный поварёнок с огромным подносом ароматного печенья, и я едва не выронила подарок — поймала ожерелье буквально у самого сугроба. Со стороны площади заголосили восславления, захохотали студенты.

— То есть, конечно же, ты девушка! — как-то яростно оправдался Мон, будто злился на студентов или на самого себя. — Просто я знал, что ты не любишь всё эти женские штучки, но всё равно… — он облизал губы.

— Мне нравится, — прервала я смущённую речь. — Похожа на крохотную луну. Такая… ровная. И красивая.

— Правда? — вытаращил глаза друг.

— Клянусь, — ни капли не солгала я. — Можно надену её прямо сейчас?

— Ты хочешь?… — глаза его забегали, оглядели дорожки, ёлки, мелькающих на ступенях студентов, но остановились на мне. — Да, конечно! — обрадовался Монтгомери. — Мне будет приятно, если наденешь.

— Поможешь мне? — протянула я украшение, и он попятился, будто в руках у меня был коготь икша, а не его собственный подарок.

Но потом осмелел, подул на ладони, бережно взял подвеску.

Я развернулась, скинула капюшон. Волосы Фидерика подняла мне в высокую причёску, поэтому дополнительно придерживать их не потребовалось — только расстегнуть ворот накидки, освобождая шею.

Прохладная горошина легла между ключицами, и я обхватила её, придерживая, чтобы она снова не попыталась утопиться в сугробе.

Ладони Мона оказались горячими, будто сквозь них текла магия Девейны, — приятный жар обжигал затылок с каждым прикосновением. Я слышала, как парень пыхтит, пытаясь совладать с хитрым замком. Стояла неподвижно и боковым зрением наблюдала за теми, кто кидал на нас любопытные взгляды. Ну и пусть… Правила мы не нарушали, а на слухи мне давно уже было наплевать.