Под конец сезона дождей – как сейчас – рыбаки мигрировали по высокой воде к самым подножиям Багряных гор. Затем в засуху Кейла осушала хранилище, пуская воду на орошение каньона, и плавучие рыбацкие селения постепенно перекочевывали ближе к городу. Когда хранилище пустело, все они сбивались в большой перепачканный илом косяк у Скользящих доков. Одни рыбаки находили сезонную работу в Водяном квартале, другие вместе с караванами переваливали через Багряные горы и продолжали заниматься привычным делом уже по ту сторону хребта, в Холодном Шлюзе.

– Фран! – позвал Сайрус, перекрывая шум ветра. – Ответь, это важно. Кто напал на святилище?

Она посмотрела на него. Сайрус выдержал взгляд. Франческа понятия не имела, что на самом деле случилось в лечебнице. Рассказать ему об увиденном? Если, конечно, ей самой не померещилось. Дейдре утверждала, что Сайрусу можно верить, но можно ли верить Дейдре?

К тому же Дейдре не знает Сайруса, как прежде знала его Франческа.

Положение катастрофическое. Обычно в таких случаях она твердила себе, что борьба с катастрофами – ее профессия, но какой-нибудь час назад она уже проиграла один бой за жизнь пациентки. Мало того, оказывается, она годами носила на щиколотке демонический браслет. Привычный мир рассыпался на куски.

И именно поэтому нельзя терять голову, напомнила себе Франческа. Вздохнув поглубже, она скупо улыбнулась.

Сайрус всегда был человеком долга. Пока ее намерения не идут вразрез с его принципами, лучшего союзника ей не сыскать. Но как он отреагирует на известие, что Авилом, возможно, правит демон? Вдруг он и сам теперь демонопоклонник? Нужно выбирать слова и действовать с оглядкой.

– Франческа! – поправила она, повысив голос.

Вуаль шевельнулась, выдавая недоуменное движение губ.

– Что?

– Называй меня Франческа, будь любезен. Никаких Фран.

Светло-карие глаза сузились.

– Франческа, что происходит в святилище? Мне нужно разобраться.

– Несколько часов назад ликантропы напали на караван, проходящий через Северные ворота. Раненых доставили в лечебницу. Женщина по имени Дейдре заявила, что поражена ликантропским заклинанием и спасти ее могу только я. Когда я ей занялась, она была уже при смерти. Легкие сдавливал неизвестный текст. Я попыталась его развеять, но он перекинулся на сердце, и она умерла – у меня на столе. А через несколько секунд ожила.

– Что?!

– Ожила. Она оказалась аватарой – хранительницей части божественной души.

– Канонисткой?

Франческа покачала головой.

– Но если она не канонистка, как ей удалось пробраться в Авил? Селеста уничтожит любое божество, не включенное в Небесный канон. Может, она служит Кейле?

– Не знаю.

– Святые небеса, Франческа, а кто должен знать? – осведомился он тем самым саркастическим тоном, который обычно приберегал для личных перепалок.

– Да постой, Сайрус, ты прав. Конечно, знаю. Слава Всевышнему, что прислал тебя раскопать эти ценные сведения в моей никчемной башке. Кто еще, кроме самодовольного индюка с мозгами чуть побольше грецкого ореха, мне бы в этом посодействовал?

– Ты все такая же, – рассмеялся Сайрус. – Или бальзам на душу, или плюешься ядом, третьего не дано. И лексикон все такой же древний. Кроме тебя и моей бабушки, никто не называет Создателя Всевышним.

Франческа стиснула зубы.

– Хватит языком трепать, лучше слушай.

Она рассказала, как вытащила Дейдре на крышу под вой теряющих дар речи обитателей лечебницы. Ни Тайфона, ни возможное использование Сайруса демоном в качестве прикрытия она упоминать не стала. Зато передала слова Дейдре о том, что афазию вызывает Саванный Скиталец.

– Скиталец – это сказки, – недоверчиво уставился на нее Сайрус.

– Афазия была самая настоящая, – заверила Франческа и, вспомнив, как держала в руках сердце Дейдре, почувствовала неожиданное озарение. Кажется, у нее найдется страховка от принципиальности Сайруса, грозящей поставить под удар их обоих. Ему, правда, не понравится… если он, конечно, узнает. Франческа посмотрела на иерофанта. – Между прочим, заклятье могло поразить и тебя.

– Какое заклятье? Афазия? Или то, которое убило аватару?

– Любое.

Сайрус озабоченно наморщил лоб.

– Если я потеряю сознание, мы рухнем вниз.

– Давай я сотворю контрзаклятье – проверим, нет ли в твоем организме чужеродных текстов.

– А как же чары, которые создаются у меня в сердце?

– Отредактирую контрзаклятье, чтобы не задело.

Сайрус кивнул, соглашаясь.

– Дай руку.

Франческа обхватила покорно протянутое запястье пальцами левой руки, а правой вонзила Сайрусу в вену тонкую, как игла, магнусовую фразу.

Потом наколдовала краткий медицинский текст на магнусе и нуминусе в собственной мышце. На это ушло несколько минут. Законченный текст она перегнала через магнусовую иглу в кровь Сайруса. Ни магнусом, ни нуминусом он не владел, так что заклинание осталось для него невидимым, но Франческа отчетливо наблюдала, как серебристо-золотистая искра катится по жилистой руке к плечу.

– Стой смирно, – скомандовала она, глядя, как искра подплывает к солнечному сплетению, а потом ныряет под правую грудную мышцу. Вот текст прошел через правое предсердие и желудочек и вытолкнулся в легкое.

– Ну как, есть что-нибудь? – спросил Сайрус.

– Не шевелись, говорю!

Искра прокатилась по тончайшим капиллярам легкого, а потом толчками, спотыкаясь, устремилась обратно к солнечному сплетению. Франческа напряглась. Дождавшись, пока искра доберется до левой части сердца, она послала встречную волну сигнальных заклинаний на нуминусе. Одно из них достигло проходящей через сердце искры и велело ей расправиться.

Франческа удовлетворенно кивнула, смотря, как текст беспрепятственно обследует сокращающийся левый желудочек.

Тогда она создала в бедренной мышце несколько широких полотен сигнальных нуминусных заклинаний и, сгибая-разгибая ногу, скатала полотно в неплотный комок. Каждые несколько минут часть полотна распадалась, рассылая чары куда попало.

Франческа еще пять раз согнула и вытянула ноги, пока рассыпающийся шар не начал испускать веера сигнальных заклинаний во все стороны разом. Каждые несколько минут одно из них, достигая искры в сердце Сайруса, давало команду бездействовать.

Змей нес их над самыми высокими предгорьями. Здесь протоки ветвились между крутыми ущельями. Впереди выросли темные Багряные горы.

– Пламя небесное, Фран! – не вытерпел Сайрус. – Признавайся, нашла что-нибудь?

– Заклятья не вижу. Но я оставила в тебе наблюдающее заклинание.

– Думаешь, афазия меня еще настигнет?