– Ты жалеешь меня, Ветряна. Это странно.

– Почему странно? Ваша жизнь действительно ужасна. Скажи-ка, – вдруг с подозрением спросила я, – а что случается с теми, кого вы пьете?

Он молчал.

– Анташар!

– Эмоции для нас – волшебное лакомство, – нехотя проговорил он, – слишком сильное удовольствие. Слишком притягательное… Иногда… Трудно остановиться. Хочется все больше и больше, сильнее и сильнее…

– То есть вы заставляете человека испытывать чувства, – догадалась я.

Я внимательно рассматривала блондина. Значит, он держал бы меня здесь, снова и снова заставляя испытывать наслаждение, пока… пока что? Пока ему не надоело бы наслаждение, и он не решил бы попробовать другие эмоции? Боль, например. Или страх? Или даже ненависть… Да уж.

Безликий вдруг шагнул ко мне, снова поморщился, а потом опустился на колени, заглядывая в глаза.

– Нет. Я не стал бы причинять тебе боль, Ветряна. Твои чувства такие светлые и сильные. Теплые. Живые. Никогда таких не встречал. Я пил многих… Боль и страх пить невкусно, мне хочется других эмоций, – он осторожно взял меня за руку. – Останься со мной. Я буду очень стараться, чтобы тебе было хорошо, я умею, – Безликий потянул мою ладонь, приложил к своей щеке. И нахмурился. – Ты снова испытываешь жалость…

Я вздохнула. Как объяснить ему, что нельзя жить иллюзиями? Даже очень красивыми.

Задумавшись, пропустила момент, когда Анташар начал целовать мне пальцы, медленно выписывая узоры на ладони. Потом нежно втянул мой мизинец в рот. Сладкая истома снова разлилась по телу. Безликий рассмеялся.

Я отдернула руку.

– Прекрати! Что это за магия?

– Маленький подарок Бездны взамен утраченного, – усмехнулся Безликий. – Мы умеем вызывать желание. Останься со мной, Ветряна. Я стану таким, каким ты захочешь. Тебе понравится.

Я задумалась. Нет, не над его предложением. Задумалась, почему меня беспокоит поведение Безликого.

– Ты просишь меня остаться, – протянула я. – То есть приказать мне ты не можешь? Или заставить?

Он нахмурился. Я внимательнее всмотрелась в его глаза, стараясь понять.

– Анташар, почему ты отвечаешь на мои вопросы?

– Потому что ты спрашиваешь, – хмуро произнес.

– И что? – не поняла я.

Он продолжал хмуриться.

– Так. Анташар, ты что же… не можешь мне не ответить?

Он кивнул.

– Почему? – изумилась я.

Безликий отвернулся. Отвечать ему, очевидно, не хотелось, но потом он все же процедил сквозь зубы:

– Я назвал тебе настоящее имя. Ты была слишком сладкая, Ветряна.

И посмотрел на меня своими серебряными глазами. Я растерянно ответила на его взгляд, пытаясь понять, что он хочет сказать. Назвал свое имя, и что же?

– Подожди… Знание имени дает мне какую-то власть над тобой? – поразилась я.

Безликий недовольно кивнул. А я вскочила, пораженная.

– Я никогда не испытывал столько эмоций сразу, – мрачно глядя на меня снизу вверх, сказал Безликий, – потерялся…

Святые старцы и Мать-прародительница! Я закружила по комнате, бросая на застывшего Безликого косые взгляды.

– Значит, ты будешь делать, что я тебе скажу? – недоверчиво поинтересовалась я.

Он помрачнел еще больше, но кивнул. Я остановилась. Подошла ближе. Безликий поднялся с колен. Глубоко задышал. Видимо, теперь он пил мое нервное возбуждение.

– Анташар, ты знаешь, как открыть Грань в Мир Теней? – спросила я то, что больше всего волновало меня.

– Открыть Грань может только Повелитель Душ, – сказал он. – Зачем тебе это?

– Нужно. Очень нужно. Мне необходимо войти в Грань и найти там мою подругу…

– Из Грани не возвращаются, Ветряна! А даже если и так… Зачем тебе душа твоей подруги? Поверь, в ушедших душах нет ничего от живых, это лишь Тени.

– Для начала туда нужно попасть, – отмахнулась я. – Так! Нужно найти моих друзей. Позови грифона. Извини, Анташар, но тебе придется помочь мне. Я не хочу тебя принуждать, но… Это слишком важно. Прости, я должна спасти Ксеню!

Безликий склонился ко мне, и дыхание его стало прерывистым, тяжелым. В глазах дрожало расплавленное серебро и наслаждение.

– Решительность. Смелость. Отчаяние. Надежда. Вина. Радость. Самопожертвование. Боль. Любо-о-овь… – прошептал он. – Ветряна. Я сейчас с ума сойду.

– Так не пей мои эмоции! – возмутилась я.

– Не могу, – Анташар улыбнулся, словно кот, дорвавшийся до кувшина сливок, – ты слишком притягательна для меня. Не могу оторваться…

– Зови грифона, – вздохнула я, – и… смени облик. Пожалуйста.

– Смущение. Чувственность… М-м-м-м… Вкусно… Я могу доставить тебе огромное удовольствие, сладкая моя… Только скажи.

– Замолчи, – выдохнула я и пошла к выходу. Наверное, о мои щеки сейчас можно было обжечься!

Сзади смеялся Безликий. На языке вертелись все эти непонятные словечки, что так часто употреблял лорд Даррелл. Но я сдержалась.

Повинуясь приказу Анташара, на площадку опустился уже знакомый грифон. Рядом со мной снова стояла Тень, обрисованная черным плащом, и я вздохнула. Общаться с пустотой не слишком приятно, да и голос ужасный, но так Безликий не вызывал никаких эмоций. Их магия в таком обличии, похоже, не действует. Может, это истинный вид Безликих?

– Далеко нам лететь?

– Не очень. Пещеры Памяти расположены на юге долины. Садись вперед.

Я провела рукой по шкуре грифона и села. Анташар устроился сзади и натянул поводья. Грифон взлетел.

И снова это чувство счастья от полета, которое я не смогла сдержать. Очнулась, поняв, что снова обнимает меня не Тень, а блондин, похожий на эльфа.

– Анташар, да прекрати ты!

– Не могу, – он поцеловал меня в шею. – Я столько чувств, как сегодня, за всю свою жизнь не испытывал! Это так прекрасно. Если бы я мог спрятать тебя ото всех и никому не отдавать…

– Я бы умерла, – серьезно сказала я.

– Теперь тебе больно… Я не хотел, – сказал он и убрал руки.

Я оглянулась через плечо. Снова черный капюшон и Тень.

– Ты не сделал мне больно, – удивилась я. – Может, ты почувствовал кого-то другого?

Тень не шевелилась. Я пожала плечами и посмотрела вперед. Грифон снижался.

Под нами протянулся горный хребет. Невысокие скалы, поросшие низкими кряжистыми деревьями и кустарником. Свет луны расчерчивал местность штрихами и тенями, рисовал на ней затейливый узор. Тени двигались, словно живые… А может, они и были живые.