предназначении жандарма: «В вас всякий увидит чиновника, который через мое посредство может довести глас страждущего человечества до престола царского и беззащитного и безгласного гражданина немедленно поставить под высочайшую защиту государя императора».

В первое время имелись разногласия между новым органом и прежними ведомствами. В 1829 г. Бенкендорф жаловался Николаю I на министра внутренних дел А.А. Закревского: «Все сообщаемые ему жандармерией сведения он посылает губернаторам, сообщая им, от кого они исходят; это тормозит деятельность жандармов и навлекает на них придирки и злобу местных властей». Царь неоднократно подчеркивал, что распоряжения Третьего отделения обязательны для всех государственных учреждений; сотрудничество с Третьим отделением не зависит от желания министров или губернаторов, а является их служебным долгом.

Влияние Третьего отделения усиливалось тем обстоятельством, что его высшие руководители были самыми доверенными сановниками. Начало этой традиции положил Бенкендорф — неразлучный спутник царя. Судя по заметкам шефа жандармов, Николай I вел с ним самые доверительные и откровенные беседы. За свою службу Бенкендорф получил все возможные награды: земли, крепостных, чины, ордена, место в Государственном совете. В 1832 г. ему был дарован титул графа. Николай оказывал ему и нематериальные знаки внимания. Во время тяжелой болезни Бенкендорфа царь проявил трогательную заботу, сидя у изголовья кровати шефа жандармов.

Первый начальник Третьего отделения вошел в историю как резко отрицательный персонаж. Наверное, нельзя полностью доверять Бенкендорфу, когда он в своих записках утверждал, что о его здоровье возносили молитвы одновременно в православных церквах, в мечетях и в синагогах. Вместе с тем Бенкендорф мало напоминал Ушакова и Шешковского. Он был человеком другого века и действовал скорее уговорами, чем угрозами. До нас дошли рассказы об участливом отношении шефа жандармов к попавшим в беду людям. Но было немало случаев, свидетельствовавших о произволе начальника Третьего отделения. Бенкендорф умер 11 сентября 1844 г.

В последние годы его жизни Третьим отделением фактически руководил Леонтий Васильевич Дубельт. Его происхождение, если верить семейным легендам, чем-то напоминало приключенческий роман. Отец будущего начальника штаба жандармов похитил его мать — принцессу испанского королевского дома и привез в Россию. Как и его начальник Бенкендорф, Дубельт начал службу с 15 лет. Он получил рану в Бородинском сражении, участвовал в Заграничном походе, был адъютантом Д.С. Дохтурова и Н.Н. Раевского. Неудивительно, что Дубельт был близок к декабристским кругам. После восстания на Сенатской площади все недоуменно спрашивали, почему не арестован Дубельт. Но за ним числились только разговоры, а не членство в тайном обществе. Поэтому Дубельт беспрепятственно продолжил службу командиром пехотного полка. Но остатки вольнодумства у него, очевидно, сохранились. Он поссорился с непосредственным начальством и демонстративно подал в отставку. Опрометчивость этого шага небогатый подполковник Дубельт осознал сразу. Поиски выгодного места привели его в корпус жандармов.

У человека с либеральным прошлым были сомнения в правильности своего выбора. В январе 1830 г. он писал жене, что просил предупредить Бенкендорфа «не делать обо мне представления, ежели обязанности неблагородные будут лежать на мне, что я не согласен вступить во вверенный ему корпус, ежели мне будут давать поручения, о которых доброму и честному человеку и подумать страшно». Работоспособность Дубельта помогла ему сделать быструю карьеру. Всего через 5 лет он получил генеральский чин и занял должность начальника штаба жандармов. В 1839 г. он стал управляющим Третьим отделением. Даже недоброжелатели не отказывали ему в уме и проницательности. А.И. Герцен, имевший возможность наблюдать Дубельта, писал, что он умнее всего Третьего отделения, да и всех трех отделений императорской канцелярии, вместе взятых. В то же время Дубельт заслужил репутацию двуличного человека. В светском обществе его фамилию превратили в каламбур — «Le General Double» (в переводе с французского — «лукавый генерал»).

Деловые качества Дубельта позволили ему сохранить должность управляющего после смерти Бенкендорфа. В 1844 г. главным начальником Третьего отделения и шефом жандармов был назначен граф Алексей Федорович Орлов. Он происходил из знаменитой семьи Орловых, возвысившихся в царствование Екатерины II. Впрочем, Алексей Федорович был лишь побочным сыном младшего из братьев Орловых, и графского титула ему пришлось добиваться собственным трудом. Он получил титул за участие в подавлении восстания на Сенатской площади. Лейб-гвардии Конный полк под командованием А.Ф. Орлова был первой воинской частью, присягнувшей Николаю I. Интересно, что его брат, М.Ф. Орлов, являлся членом тайных обществ и даже намечался декабристами в качестве главы восстания. Граф А.Ф. Орлов не разделял убеждений брата, но спас его от неминуемой каторги.

Орлов был известен как решительный и беспощадный человек. До прихода в Третье отделение за ним числились и ликвидация холерного бунта в Петербурге, и подавление восстания военных поселян в Новгородской губернии. Вместе с тем этот решительный генерал был умелым дипломатом. Орлов заключал Адрианопольский (1829 г.) и Ункяр-Искелесийский (1833 г.) мирные договоры с Турцией. Он был знаком и с деятельностью Третьего отделения, замещая Бенкендорфа во время его болезни. Но в качестве главного начальника Третьего отделения Орлов не проявил особой энергии, тем более что его постоянно отвлекали важными дипломатическими поручениями. Кроме того, он неохотно принял на себя руководство тайной полицией и переложил основной объем работы на Дубельта.

II

При всех начальниках и управляющих Третье отделение считало своим долгом представлять царю сведения о настроениях населения. Управляющий Третьим отделением фон Фок в сентябре 1826 г. писал Бенкендорфу, что общество с пониманием отнеслось к системе всеобщего надзора. Но он же привел мнение недовольных. «Отличное занятие для правительства, — говорят они, — соваться во все мелочи! Нельзя чихнуть в доме, сделать жест, сказать слово, чтобы об этом тотчас же не узнал государь… Пусть, однако, берегутся: подобный надзор стеснителен и кончится тем, что произведет смуты».

Тайная полиция руководствовалась заветом Бенкендорфа, который писал, то знание общественного мнения важно для властей так же, как топографическая карта для командующего войсками. Эта карта составлялась на основе рапортов и донесений жандармских офицеров. Вращаясь в губернском обществе, жандармские штаб-офицеры были в курсе всех разговоров среди чиновников. Им сообщали и о том, что происходит в домах горожан. Но в основном личные наблюдения жандармов ограничивались дворянской, чиновничьей и купеческой средой.

В первые годы существования жандармского корпуса агентурная сеть не получила широкого развития. Можно отметить, что фон Фок пользовался услугами осведомителей из бюрократических кругов и светского общества. Эти услуги, по его утверждению, были бескорыстными, хотя осведомители требовали гарантировать им безопасность. Управляющий Третьим отделением сообщал шефу жандармов о сомнениях, терзавших коллежского советника Бландова: «Следует ли все говорить относительно финансов и будет ли он огражден от преследований министра, об управлении которого он может доставить массу самых интересных сведений?»

Дубельт пользовался помощью