– Как вы вошли? – Волнение окрасило ее щеки в розовый цвет.

– Приемная пуста, а у меня для вас хорошая новость. Прибыл Юджин Джонсон.

– Фабрика в Ньюарке, – сказала Аманда. – А что с профсоюзом Олбани? Мне докладывали, что мистер Бредли задерживается.

Она села за стол и дрожащей рукой нащупала ногу. После смелого комплимента Чейза она уже не была уверена, что не забыла утром надеть колготки.

– Его не будет, – улыбнулся Чейз. – Забастовщики свернули требования и вернулись к работе.

Чейз выглядел таким довольным собой, что Аманда почти не сомневалась: внезапное прекращение забастовки – дело рук его самого или его людей.

– Вы обещали удовлетворить их требования?

– Нет. Но, получив приказ явиться к президенту компании, кое-кто посчитал более безопасным прекратить забастовку. – Чейз пожал плечами, словно его заслуга в улаживании конфликта заключалась всего лишь в трансляции команды президента.

– Проводите мистера Джонсона в конференц-зал и пригласите моего помощника. Вас я тоже прошу присоединиться к нашей беседе.

Когда Чейз вышел, Аманда взглянула в зеркало и поправила прическу. Вчера после возвращения домой она подслушала телефонный разговор Сьюзен с подругой о правилах дресс-кода и деловых костюмах, придуманных одной умной женщиной для всех бизнес-леди, желающих заткнуть за пояс зарвавшихся мужчин.

– Если ты не прекратишь показывать мужчинам свою грудь и голую спину, они будут думать только о том, что у тебя под платьем, а не в голове. Хочешь добиться успеха, стань похожей на них, – сказала Сьюзен.

Аманда с детства старалась прислушиваться к мнению старшей сестры, и в этот раз ее слова были восприняты как руководство к действию.

Утром в офис корпорации вошла совсем другая Аманда Орбисон: сдержанная, элегантная, строгая. В ее розовом костюме не было призывных вырезов, густые волосы она собственноручно уложила на затылке. Аманда не любила ходить в парикмахерскую, поэтому научилась сама ухаживать за своими волосами. Для того чтобы создать красивую прическу, требовалась капелька фантазии и несколько длинных шпилек.

После слов Сьюзен Аманда боялась создать у подчиненных неправильное мнение на свой счет, но тем не менее ей не удалось скрыть свою женственность и природное очарование под дневным макияжем и классическим костюмом.

И поведение Хью Чейза, который, несомненно, был лучшим индикатором женской привлекательности, только подтверждало провал Аманды.

– Я плохая ученица, – оглядывая себя в зеркале, вздохнула Аманда. – Не знаю, как других, а Чейза при взгляде на меня интересует именно то, о чем говорила Сьюзи.

В конференц-зале за круглым столом собрались враждующие стороны: работники и работодатели. Напряжение висело в воздухе, Аманда ощутила его, как только ступила в овальное помещение с двенадцатью бра, развешенными по всему периметру. Ни одного острого угла, как и положено в зале для переговоров, вплоть до спинок стульев. Разве что листы, лежащие на столе перед участниками переговоров, были прямо-угольные.

Наверное, поэтому на бумаге разворачивались основные финансовые и политические баталии мира, подумала Аманда.

Юджин Джонсон – Аманда узнала его сразу, потому что это был единственный человек за столом, с которым ей еще не довелось встречаться, – имел добродушное, мягкое лицо, белые волосы, гладко зачесанные назад, и большие руки, выдававшие в нем обычного в прошлом трудягу. Он не был похож на серого кардинала, дергающего за потаенные нити настроения служащих фабрики. У предводителя забастовщиков было честное лицо, и Аманда сразу поверила его большим карим глазам.

– Мистер Джонсон, я Аманда Орбисон. – Она пожала твердую руку пожилого мужчины и предложила ему присесть. – Не скрою, то, что вы приехали, меня радует. Вы настроены на разговор, и я очень хочу выслушать ваши претензии к руководству компании.

Своим приветствием Аманда если и не разоружила представителя бастующих, то с первых слов расположила его к себе.

Во время переговоров Аманда узнала много того, что скрыли от нее все, начиная с родной сестры и заканчивая помощниками.

После трагической гибели отца Аманды акции «Орбисон тойз» стремительно потеряли в цене, и кое-кто из акционеров решил продать свою долю в корпорации. Соответственно, магазины снизили закупочные цены на игрушки под брендом «Орбисон». Пытаясь удержать управление корпорацией в руках и в отсутствие хозяев урвать лакомый кусок от прибыльного пирога, Хью Чейз урезал заработную плату на двух самых крупных фабриках и отменил субботний выходной для служащих в течение всего месяца. Не получив ни объяснений, ни извинений, люди оставили работу и переместились на газон перед зданием фабрики, требуя встречи с управляющим. Но Чейз не явился ни в тот же день, ни через неделю. Правда, определенной реакции забастовщики добились: их семьям стали поступать звонки с угрозами.

Пока Юджин Джонсон описывал ситуацию на фабрике, Аманда внимательно наблюдала за переменами в лице Чейза. В самом начале он пытался возражать, вскакивал и стучал кулаком по столу, оскорбляя своего оппонента нелестными эпитетами, самым мягким из которых, пожалуй, был «старый враль». Но его никто не поддержал, и Чейз с обреченным видом упал в кресло и в продолжение всей беседы сохранял возмущенное молчание.

– Неужели амнезия заразна, и вы все, пожав мне руку, забыли то, что знали? – вполне серьезно спросила Аманда, когда Юджин Джонсон с тяжелым вздохом закончил.

Всеобщее молчание очень походило на заговор. Эти люди, сидящие вокруг нее и душимые амбициями, выглядели как пристыженные школяры, застигнутые за курением. Аманда держала их судьбы в своей маленькой руке, и, зная об этом, они еще ниже опускали головы.

– Мы сейчас же едем в Ньюарк, – приняла решение Аманда, первой поднявшись из-за стола. – И вы, – она сильно ткнула пальцем в плечо Чейза, сидящего рядом с ней, – едете с нами. Вы извинитесь перед рабочими, если, конечно, поклонники вашей изобретательности не разорвут вас на сувениры.

Бледное лицо Чейза стало красным, а, когда схлынула краска смущения, кожа обрела отчетливый зеленоватый оттенок.

– Сам мистер Орбисон не сказал бы лучше, – улыбнулся Юджин, и вокруг его глаз рассыпался десяток радостных морщинок.

Весь первый ряд, за исключением четырех мест, которые заняли Аманда, Чейз, Фримен и Джонсон, был свободен. Никто не захотел сесть рядом с руководством.

Что же надобно было натворить, чтобы люди так тебя возненавидели?! – подумала Аманда, чувствуя холодок в сердце.

Она чуть наклонила голову, бросив взгляд на Чейза. Он вертел головой, стремясь запечатлеть в памяти лицо каждого своего врага, чтобы в удобный момент нанести удар по всем неугодным.

Аманда подумала, что Чейз скорее некрасив, чем приятен. Несмотря на правильные черты, в его лице не было легкости и того неуловимого очарования, которые французы называют шармом. Иные люди априори некрасивы, но стоит им улыбнуться, как лица их превращаются в магнит, притягивающий взгляды и улыбки окружающих. Именно это Аманда и называла шармом.