А какой был страх в 37–38 годах! И репрессии были, и антисемитизм был. А какие в то же время мы делали великие дела. И какие же песни писали! Я не говорю о разных подхалимских. Но вот, например, песня Дунаевского:

«От края до края по горным вершинам

Где горный орел совершает полет,

О Сталине мудром, родном и любимом

Прекрасную песню слагает народ».

Или другая песня, по-моему, Блантера:

«На просторах Родины чудесной

Закаляясь в битвах и труде

Мы сложили радостную песню

О великом друге и вожде».

И самое интересное, что сочиняли эти песни тоже евреи. И не потому мне эти песни нравятся, что они прославляют меня. А потому они мне нравятся, что эти песни простые, ясные и патриотичные.

А сейчас много антипатриотических настроений, потому что народ потерял страх. Поэтому мы приняли решение в Центральном Комитете по этому вопросу – по антипатриотическим настроениям в интеллигентской среде. Вот Поскребышев передал мне письмо Веры Зощенко. Конечно ей следовало обращаться к Жданову, а не ко мне. Это он реализовал в своем выступлении решение ЦК в отношении антипатриотических рассказов Зощенко, и правильно выступил. Но она знает, что такое решение не могло быть принято без моего указания. И поэтому она пишет мне. И как пишет!

«Самой большой радостью в моей жизни является мысль, что на свете существуете Вы, и самым большим желанием, чтобы Вы существовали как можно дольше». Что она думает, что я поверю, что она так сильно меня любит, или решила, что я смогу прослезиться? Нет, ее просто обуял страх, страх за себя и своего мужа, что их арестуют и отвезут на Лубянку. Поэтому она стала такой преданной. Страх.

Во время войны многие наши насмотрелись примеров в странах Запада и начали позволять себе вольности. Особенно интеллигенция. Когда начинает пропадать чувство страха, приходится напоминать. Но Зощенко репрессировать нет смысла. У нас достаточно произведено арестов в прошлом году. В ноябре по решению ЦК был распущен Еврейский Антифашистский Комитет. Все его руководство арестовано. В январе уже было арестовано 144 писателя. У нас достаточно подследственных. Нам сейчас нужны антипатриоты, находящиеся на свободе, чтобы дать возможность проявиться народному гневу в общественных обсуждениях.

И нельзя делать упор на их еврейское происхождение, хотя они почти все евреи. Я сам не люблю евреев, но никогда открыто об этом не говорил. Геноцид против одной нации противоречит нашим партийным принципам, которые я постоянно провозглашаю. Все знают, что Лазарь Каганович – моя правая рука. Я всегда включал евреев в число лауреатов Сталинской премии. Поэтому следует пресечь все разговоры на тему о государственном антисемитизме. Некоторые наши товарищи проявили недальновидность и допустили перегиб в этом вопросе.

Мне доложили, что по чьему-то распоряжению вынесли из Большого зала консерватории медальон с портретом композитора Мендельсона. Какое имеет отношение Мендельсон к советскому антипатриотизму? Если бы вынесли портрет Вагнера, то еще это можно было бы как-то понять – любимый композитор Гитлера. Но то, что они сделали – это откровенная демонстрация антисемитизма. Еврейский Антифашистский Комитет мы обвиняем в сионизме, но к Мендельсону это никакого отношения не имеет. Нужно будет наказать виновного в этом деле.

В марте этого года я получил докладную записку Абакумова «О шпионской и националистической деятельности Еврейского Антифашистского Комитета». Я поддерживаю деятельность сотрудников Абакумова, направленную против этой организации и всех, кто с ней был связан, но никаких открытых конкретных письменных указаний насчет еврейских деятелей культуры я не давал.

Мне доложили, что заместитель заведующего отделом пропаганды ЦК товарищ Головенченко выступил на собрании партактива и заявил: «Что такое космополитизм, если сказать по-простому, по-рабочему? Это значит, что всякие мойши и абрамы захотели занять наши места». Пришлось тут же дать распоряжение немедленно исключить этого доморощенного идеолога из состава ЦК. Нам такие провокаторы не нужны. Хочет быть более святым, чем Папа римский. Мы ему дали в свое время профессуру, вот пусть идет и занимается наукой. С этими чересчур образованными одни неприятности. Он себя считает специалистом по Достоевскому, так он сможет продолжить свои научные дела. Говорят, что Достоевский тоже был антисемитом. А я должен быть всегда чистым в вопросах национальной политики. Все знают, что в Большом театре на 15-летнем юбилее советского кино я стоя аплодировал выступлению Михоэлса и Зускина. Все, что делает МГБ, оно делает по моему устному указанию и в соответствии с решениями ЦК. С евреями нужно бороться, но в то же время не подчеркивать всюду, что борьба идет с евреями, а не с антипатриотами. И нужно пресечь эти разговоры насчет убийства Михоэлса.

В то же время мне не следует открыто выступать в защиту евреев. А то мои преданные подчиненные тут же начнут их восхвалять. Преданных подчиненных нужно направить как-то по-другому.

Своевременно 10-го декабря пришло письмо журналистки из «Известий» Бегичевой, в котором она пишет: «Товарищ Сталин! В искусстве действуют враги. Жизнью отвечаю за эти слова!» И дальше идет перечисление лиц исключительно еврейской национальности. Это был хороший толчок, чтобы 24 января ЦК приняло решение начать борьбу с антипатриотами, с «безродными космополитами». Вот Дмитрий Шепилов – секретарь по идеологии– докладывает, что по всей стране началась мощная кампания борьбы с «безродными космополитами»

В то же время мне очень не понравилось это копание с псевдонимами. Эти статьи Бубенова в центральной прессе, где он пишет, что псевдонимы специально выбирают космополиты и прочие отщепенцы, чтобы скрыть свою истинную фамилию. Все эти писатели требуют в публикациях давать кроме псевдонима фамилию автора, причем Бубенов фамилии подобрал только еврейские. Это неправильно по двум причинам. Во-первых, это откровенный антисемитизм, который не следует афишировать. Во-вторых, как прикажете публиковать работы вождей или ссылки на них – Ленин-Ульянов, Сталин-Джугашвили, Молотов-Скрябин? Вот в этом вопросе как раз есть хороший повод показать свою лояльность в национальной политике. Не постановлением, нет, – это не так поймут. А вот на днях в Кремле состоится обсуждение работ кандидатов на соискание Сталинской премии. Там можно поднять этот вопрос. Круг обсуждающих довольно узкий, но я не сомневаюсь, что информация об этом обсуждении распространится довольно широко».

Через три дня в Кремле состоялось обсуждение произведений советских писателей, выдвинутых на соискание Сталинских премий. Стенограммы этого совещания не сохранилось. Однако Константин Симонов по памяти записал выступление Генерального. Вождь и учитель послушал выступавших, и сам взял слово:

– Почему Мальцев, а в скобках стоит Ровинский? В чем дело? До каких пор это будет продолжаться? В прошлом году уже говорили на эту тему, запретили представлять на премию, указывая двойные фамилии. Зачем это делается? Зачем пишется двойная фамилия? Человек имеет право писать под псевдонимом, который он себе избрал. Но, видимо, кому-то приятно подчеркнуть, что у этого человека двойная фамилия, подчеркнуть, что это еврей. Зачем это подчеркивать? Зачем это делать? Зачем насаждать антисемитизм? Кому это надо?