— Когда еще выпадет возможность ощутить ласки такого мужчины, как я…

— Вы мешаете мне смотреть представление, — как можно холоднее ответила я, поражаясь такому самомнению. — Займитесь чем-то более полезным, чем ваши пошлые приставания. И да, вы не настолько хорош, чтобы я обратила на вас свое внимание. Не люблю таких крупных мужчин.

Я отвернулась, успев увидеть, как вытянулось его лицо. Вот так вот.

— Пошлые приставания? — прошипело возле моего уха. — Как интересно стали разговаривать деревенские девицы… Или ты служанка, копирующая поведение своей госпожи?

— А вы — господин, копирующий поведение своего неграмотного нагловатого слуги? — парировала я и почувствовала, как жесткие пальцы сжали мой локоть.

— Ты забываешься, девка… — процедил он и, выдернув свой локоть, я посмотрела на него через плечо.

— Оставьте меня в покое, если не хотите, чтобы я подняла шум. Мужлан.

— Ваше сиятельство, я вас обыскалась! — совсем рядом прозвучал голос тетушки Лонджины, а вскоре и она сама появилась возле нас. — А что это на вас надето, графинюшка???

Женщина удивленно разглядывала деревенский наряд, а потом ее взгляд переместился куда-то за мою спину.

— Добрый день, ваша светлость, — она поклонилась и я поняла, что этот невоспитанный хам — дворянин.

— Графинюшка??? — голос незнакомца взлетел вверх. — Как неожиданно…

Я медленно повернулась и криво усмехнулась ему.

— Именно так. Всего доброго.

Антон оторвал взгляд от сцены и посмотрел на нас.

— Мы что, уже уходим?

Похоже, он ничего не слышал — и слава Богу.

— Да, нам пора, — я обошла этого злобного и хамоватого гиганта, стараясь не задеть его даже подолом юбки, и он это понял, провожая меня гневным взглядом. После случившегося мне уже не хотелось оставаться на ярмарке — настроение было безнадежно испорчено.

Когда мы уже стояли возле телеги, наполненной продуктами, я поинтересовалась у тетушки Лонджины:

— Кто этот мужчина, которого ты назвала «ваша светлость»?

— Герцог Эрлинг Хоконсон, — ответила женщина, продолжая с удивлением рассматривать мой наряд. — Если бы покойный граф позволял вам чаще бывать в обществе, вы бы знали, что это самый надменный, самый напыщенный и самый богатый человек во всей Дорвегии. Вы мне скажете, откуда эти юбка и блуза и почему вы в них?

— На меня перевернули кувшин со сметаной, — ответила я. — А супруга Айджа предложила мне одежду своей дочери.

— Вот неприятность… — тетушка Лонджина покачала головой и спросила: — О чем герцог говорил с вами?

— Спросил мое имя, — солгала я, чтобы не повторять все те гадости, которые наговорил его светлость, и не расстраивать ее. — Но я даже ответить не успела.

— То-то он удивился когда я назвала вас графинюшкой, небось думал, что вы деревенская девушка и решил приударить! — фыркнула тетушка Лонджина и указала на телегу. — Посмотрите, сколько мы всего накупили! Этого надолго хватит!

Уже садясь в экипаж, я посмотрела назад и увидела, что Хоконсон в компании молодого мужчины стоит под раскидистым дубом и наблюдает за мной прищуренным взглядом. Смотри-смотри…

Когда мы вернулись в имение, меня ждал сюрприз — возле главного входа стоял экипаж.

— Ваше сиятельство, у нас гость, — ко мне подошел Франц, испачканный сажей, и кивнул в сторону дома. — Ждет вас.

На кухне сидел худощавый седой старик с тростью, и на его лице застыла вся скорбь мира. Одет он был хорошо, даже очень, а это говорило о том, что в деньгах он недостатка не испытывал.

— Ну, здравствуй дочь, — сказал он, окидывая меня недовольным взглядом. — Собирайся, ты возвращаешься обратно.

Папаша — игрок. Любопытно, с чем он прибыл?

— В каком смысле «обратно»? — я опустилась на стул напротив него и подперла голову кулачком, приготовившись к интересной беседе.

— Ты действительно не понимаешь или притворяешься? — он раздраженно стукнул тростью по полу. — Хватит этих игр, Астрид! Ты должна вернуться в дом своего мужа! Немедленно!

— Зачем? — мне действительно было интересно, чем он аргументирует свои пожелания или скорее приказы. — Я только уехала оттуда.

— Ты должна вернуться обратно и выйти замуж за Валентина! — прошипел старик, покрываясь красными пятнами. — Или ты считаешь, что я должен жить в нищете из-за твоих капризов?! Этому не бывать! Не бывать!

— А теперь послушайте меня, — я поднялась и уперлась руками в стол. — Я не собираюсь никуда возвращаться, а тем более выходить замуж за кого бы то ни было, чтобы обеспечить вам безбедную жизнь. Я понятно изъясняюсь?

Он замер, глядя на меня большими глазами. Его губы тряслись от возмущения, а костяшки пальцев, сжимающие трость, побелели.

— Если ты сейчас не пойдешь собираться, я заставлю тебя это сделать! — он вдруг резво подскочил и замахнулся на меня бронзовым набалдашником.

Я вовремя отскочила в сторону, и он опустился на стол с такой силой, что дерево треснуло, и на пол посыпались щепки. В кухню тут же ворвались тетушка Лонджина и Нилс с Антоном и, охнув, женщина протянула:

— Святой Олаф! Что вы делаете, ваша милость?!

— Заткнись и не лезь! — рявкнул он и заорал таким голосом, что у меня волосы на руках встали дыбом: — Вон отсюда! Вооон!

Тааак… Это уже никуда не годилось. Папашку рвало от того, что после моего отказа Валентину, он останется без денег и ему будет не на что играть, а так же отдавать долги.

— Сейчас вы возьмете свой плащ и покинете мой дом, — ледяным тоном произнесла я, глядя прямо ему в глаза. — Или вас вышвырнут отсюда, несмотря на преклонный возраст.

Я подошла к дверям и распахнула их.

— Прошу вас.

Он побледнел и растеряно посмотрел на свою трость, словно удивляясь, почему она не напугала меня должным образом. Потом взял свой плащ, висевший на спинке стула, и направился к выходу. Остановившись возле меня, он скривился и гневно прошипел:

— Ты еще пожалеешь, дрянь. Я тебе обещаю.

— Прощайте, — вежливо сказала я в ответ, отчаянно желая наподдать ему под тощий зад. Вот так отец… Неужели можно так относиться к своему ребенку? К своей дочери?

Когда его шаги затихли в коридоре, и хлопнула входная дверь, только тогда тетушка Лонджина выдохнула:

— Как вы его, графинюшка… Я никогда не слышала, чтобы вы так со своим батюшкой разговаривали.

— Надеюсь, это был его последний визит, — ответила я и опустилась на стул, чувствуя, как дрожат руки. — У нас есть еще вино?

— Сейчас, ваше сиятельство! — Нилс бросился к буфету и достал оттуда кувшин. — Со вчерашнего осталось!

— Кто она? — Эрлинг наблюдал за девушкой, которая усаживалась в экипаж. — Почему я не знаю ее?