— Не прощу, — хмыкнул Бронислав. — Ни за что… Если только…

— Если только что?

— Если ты меня не поцелуешь.

— Договорились, — улыбнулась я. — Я тебя не поцелую.

— Я не это имел ввиду.

— Бронислав, — выдохнула я и осторожно отняла свою ладонь из его руки. — Не люблю шантажистов.

— Разве это шантаж? — вскинул брови парень. — Это просьба страждущего.

— Кого? — неподдельно удивилась я.

— Страждущего, — послушно повторил он. А затем хрипло и чарующе протянул. — Ватка, не упрямься, я ведь заслужил поцелуй. Один-единственный?

С подобным мне еще сталкиваться не приходилось. С попрошайничеством, и чего? Моего поцелуя!

У меня и так щеки непрерывно пылали, а сейчас я и вовсе вся в факел обратилась. Поцеловать? Или все же нет? Боже, ну что за ситуация! Вечно я попадаю впросак!

Пока раздумывала, невольно подалась вперед, непозволительно близко приблизила свое лицо к его, а потом… Звонко чмокнула парня в щеку. О том, каким именно должен быть поцелуй речи не шло!

— Все, мне пора! — я буквально молнией вылетела из машины. — Пока! 

* * *

Разум

— Пока! — выпалила Инна и стремглав умчалась в общежитие, не дав мне опомниться.

Щека горела огнем от ее поцелуя. Несмелого и нежного.

Я запрокинул голову и рассмеялся. Глупенькая. От меня уже не сбежишь, не получится. Я по уши вляпался в… Ватку!

Я задумался над тем, как же ей подходит ее прозвище. Характер Инны был таким же воздушным, мягким…

Мой взгляд упал вниз, туда, где валялась купюра. Смеяться расхотелось. Я нахмурился и подобрал тысячу.

Завел мотор и выехал со двора. Мой путь лежал по известному маршруту. К одному человеку, который явно пренебрег моим предупреждением и который жил со мной по соседству.

Как я и предполагал Маг дрых без задних ног и открыл мне спустя двадцать минут настойчивого трезвона звонка.

— Разум, какого черта? — сонно спросил Толя и тут же получил кулаком в челюсть.

От моего удара парень влетел в гардероб.

— Ты спятил?!

— Это ты мне ответь, — заходя в прихожую, спросил я. — Что не ясного было в моих словах, Толя? Вот это — что такое?

Скомканная купюра полетела точно в лицо друга.

— Деньги, — рыкнул Толя. — И что?

— Правда? А с каких пор ты считаешь всех девушек шлюхами, что суешь им бумажки после проведенной ночи?

— Что? Ты о Маше что ли?

Друг быстро соображал.

— Да на такси я ей дал! Ты же знаешь, что я не люблю спать с девками после секса, вот и выпроводил, но ей до общаги свет не ближний, на такси и сунул купюру.

Второй удар пришелся ровно в скулу и сбил с ног Мага.

Я присел на корточки.

— Это тебе за то, что наплевал на мое предупреждение. Я тебе сразу сказал, подруг Инны не трогать.

— Да она сама на мне висла, как кошка озабоченная.

— А вот это ты зря! Это тебе не Аллочка с Риткой, которые с кем угодно и где угодно готовы. У Маши были чувства, и ты их хорошо рассмотрел, иначе бы не полез. — Третий удар в грудную клетку. Бил так, чтобы оклемался быстро, но неприятных минут я ему точно добавил. — На будущее, Толя, девушек не вышвыривают из квартиры сразу после секса, да еще в незнакомом районе. Ты должен был сам вызвать такси, и сам посадить девушку в машину. Чтобы убедиться в том, что она не попадет в передрягу, что не станет стоять, глотая слезы на автобусной остановке. Это твоя вина, и тебе же ее исправлять.

Я поднялся и брезгливо отряхнулся. То, что Маг бабник каких еще поискать, я хорошо знал. Именно поэтому и предупредил, чтобы даже не думал тянуть свои загребущие руки в сторону подруг Ватки. Мне казалось, что он меня услышал. Оказывается нет. Очень жаль.

— Но если я еще раз услышу, что ты потащил в клуб кого-то из подруг Инны, ноги я тебе вырву лично, понял?

— Разум, ты с ума сошел? Из-за какой-то девки? 

— Еще в морду захотел? А давно ли ты друг, наплевательски относишься к просьбам своих друзей? Или я не ясно выражался?

— Прости.

— Не у меня, Маг. Маша Цветкова. Ты оскорбил девочку и ее чувства, вот у нее прощения и проси.

— С ума сошел? Она хотела секса…

— Ты меня услышал. До тех пор ко мне можешь не подходить. Друзья, которые наплевательски относятся к просьбам друзей, мне не нужны.

— Бронислав…

Я решительно вышел их квартиры Толи.

Проблема даже не в том, что Маг некрасиво повел себя в ситуации с Марией. Проблема в том, что он не понял моих мотивов в отношении Инны, и я насквозь видел его желания. Мысли, в которых он отчетливо имел мою девочку. Маг — спортсмен, та самая порода коллекционеров, которые собирают не трофеи в виде кубков и медалей, а девичьи сердца и ночи, проведенные с девушками. Особенно с чужими. Он как гончая учуял след.

Я сжал саднящие кулаки. Если раньше меня не беспокоило его поведение, то сейчас, раз он отнесся к моей просьбе так, словно ее и не было, в том, что произойдет дальше будет виноват лишь сам.

Однако я не смог не заметить того, что Маг в ответ не бил. И не пытался уйти от удара. Если первый удар стал для него неожиданностью, то вторые два он, как минимум, мог парировать. И ударить в ответ. Может, в тот момент он все-таки понял, насколько важной была моя просьба?  Хорошо, если так, если нет, то…

В машине трезвонил мобильник, но взять трубку я не успел. Семь пропущенных от отца.

Перезванивать желания не было. И так знаю, что он от меня хотел. В очередной раз Арина выставила меня негодяем.

— Черт, — выругался я и резко нажал на тормоза и круто развернул машину.

Совсем забыл о том, что мачеха могла и о невесте рассказать. А вот это уже проблема.

Еще не хватало, чтобы Разумовский старший лез к Инне. А он может, еще как может. Поэтому я должен сразу расставить все точки над «i».

Я сменил курс, выезжая на главную дорогу. Вместо теплой постели меня ждет огромный, холодный дом отца.  И наглая стерва, которая не постесняется и там попытаться залезть в мои трусы.

Инна Ваткина

Я стояла у двери и глупо улыбалась. В очередной раз. Я последнее время постоянно так улыбаюсь, а утра жду как праздника. Потому что каждый день, точнее каждое утро, в нашу с девочками комнату стучится студент со старшего курса и просит позвать меня, чтобы вручить подарочек от Бронислава.

Горшок с суккулентами и корзиночку со свежей малиной. Я не знаю, откуда Броня узнал, что я коллекционирую эти растения, но вот уже восемь дней я получаю крайне красивое чудо в маленьком горшочке.