Но вот как достучаться до этого упрямца, я понятия не имею. И спасения нет, хотя…

Краем глаза замечаю, что из здания выходит Роман Александрович. А вот это мой шанс поставить Радужного на место, раз и навсегда. Надеюсь, хоть этот небольшой спектакль его впечатлит, и он оставит наконец-то меня в покое.

Навсегда.

— Роман Александрович! — я резко разворачиваюсь и лечу в сторону преподавателя, слыша в спину:

— Лия, подожди!

— Вы, помнится, предлагали меня подвезти? — улыбаюсь во все тридцать два зуба, правда, на время “забываю”, что предлагал-то он мне в прошлый раз.

Но, надеюсь, и в этот не откажет.

Иначе я пропала…

— Да, конечно, — Роман Александрович предлагает мне руку, отставляя локоть в сторону, а я вкладываю туда свои пальцы, направляясь вместе с мужчиной к его автомобилю.

Ну и, конечно же, снова слышу в спину:

— Думаешь, я поверю в это шоу?

“А мне пофиг, поверишь или нет!” — мысленно отвечаю, продолжая улыбаться преподавателю.

— Поклонник? — усмехается Роман Александрович, открывая мне переднюю пассажирскую дверь.

— Настойчивый хам, который пока сам не знает, чего хочет, — фыркаю в ответ, усаживаясь удобно в кресло.

Не поможет сейчас, значит, попрошу Романа Александровича, так сказать, по старой дружбе встретить меня из университета. Или кого-то из друзей, хоть их у меня и немного, вроде как “поухаживать” за мной. На глазах у Радужного.

Может, хоть тогда отстанет?

— Лия, если нужна помощь, — мужчина печально вздыхает, наблюдая, как и я, внедорожник Дениса, который нас дерзко обгоняет.

— Справлюсь, — мотаю головой из стороны в стороны, поражаясь в очередной раз чужой наглости. — Вы мне и так сегодня помогли.

— Да брось, — усмехается Роман Александрович, периодически косясь в мою сторону и расточая улыбки.

Мужчина он, конечно же, симпатичный, только вот совсем не герой моего романа. Слишком спокойный и уравновешенный, а нас, примерных девочек, как назвал меня Денис, всегда тянет почему-то на плохих мальчиков.

Типа Радужного.

Господи, опять он! Все мысли мои занял, не давая ни минуты подумать о чем-то другом. Или о ком-то, хотя о ком мне думать? Я и не влюблялась в своей жизни ни разу — даже сравнить не с чем. Лишь знаю из слов подруг, как сердце должно сильно биться при встрече своей “любви”, дыхание замирать, а все мысли только о нем.

Принц на белом коне. Герой, который спасет свою принцессу из лап дракона (тут существуют разные интерпретации, но мне, если честно, близок именно дракон). Рыцарь, который знает, что такое честь, гордость и достоинство.

И уж никак не наглый, циничный и слишком настойчивый тип. Ну, какие у нас могут быть серьезные отношения?

Я полночи кручусь с бока на бок, заранее настраиваясь на завтрашний день. Ведь обязательно этот индюк выступит с сольным номером. Он же не умеет проигрывать.

Кстати, интересно, с кем этот придурок поспорил?

Не верю я, что нравлюсь ему. В том смысле, в котором хотелось бы каждой девушке. Четко ведь озвучил — свидание у меня дома. А я знаю от девчонок, что у Дениса отдельная квартира. Не надо к гадалке ходить, чтобы понять, зачем ему надо со мной уединиться.

И о какой серьезности здесь можно вести речь?

— Лия, ты сегодня совсем нервная какая-то, — усмехается Агата, когда после второй пары я аккуратно выглядываю из аудитории в коридор.

На прошлой перемене не видела Дениса, на этой, кстати, тоже не наблюдаю его надменную физиономию. Может, все-таки забил? Или мой цирк вчера его впечатлил?

Как бы не так!

Вот же неугомонный. Правда, только лишь наблюдающий со стороны, когда после пар мы с Агатой выходим из университета. А после проходим мимо Дениса, прислонившегося к капоту внедорожника, направляясь к моему автомобилю.

— Что-то Радужный с тебя глаз не спускает, — замечает моя бдительная подруга.

— Может, с тебя? — умничаю в ответ и тут же добавляю: — Садись в машину.

— Чего ты нервная такая! — обижается Агата, когда я плавно трогаюсь с места.

— Ты уже спрашивала, — я смотрю по зеркалам, чтобы никого не задеть, а после уже нажимаю на педаль газа, едва выезжаю на проспект.

— А ты так и не ответила, — дует губы подруга, и я все же решаюсь.

— Прохода не дает, — печально вздыхаю, так как за эти несколько дней я сильно устала. Больше морально, но мне срочно нужен краткий передых.

Подруга слушает мой рассказ, молчит, что на нее не похоже, а в конце кривится и выдает:

— Он поспорил с Мишкой Арнаутовым.

— Откуда знаешь? — я ухмыляюсь, так как нечто подобное готова была услышать.

Но все равно обидно стало — вот и верь хмырям, упырям и негодяям.

Ни за что!

И никогда!

Я не влюблюсь в мажора…

— Маринка Арнаутова с Еремеевой Дашкой в туалете сплетничали, — отвечает на мой последний вопрос подруга, хотя я, если честно, уже и забыла, о чем спрашивала.

Все мысли только о негодяе Радужном, будь он не ладен. Ведь знала же, что нельзя ему верить, но так хотелось. Взгляд невинный, практически кристально-честный, да и парень он вроде неплохой.

Тьфу ты, черт, опять все мысли мои занял!

— И ты им веришь? — вдруг ни с того ни с сего вырывается у меня, а я даже дышать перестаю в ожидании ответа.

И дался он мне, если честно. Какая, блин, разница, верит Агата сплетням или нет? Но почему-то дышать тяжело до сих пор — мне крайне важно, что ответит девушка, сидящая рядом.

— Все знают, что эти две курицы — редчайшие сплетницы, — усмехается подруга, облокачиваясь о дверь и подпирая щеку кулаком. — Их послушать, так чуть ли не все олигархи России им руку и сердце предлагают, — смеется, мотая головой из стороны в сторону. — Причем, одновременно!

— Арнаутова вроде с Денисом встречалась, — аккуратно пробиваю почву, так как дико любопытно.

Хотя кто бы спросил, а зачем оно мне надо? Ведь еще каких-то пять минут назад я его люто ненавидела, а теперь вот сижу и с замиранием сердца жду, что поведает моя не менее любопытная подруга. Она знает обо всех сплетнях нашего универа.

И сейчас, я надеюсь, просветит меня.

— С кем эта Арнаутова только не встречалась, — отмахивается Агата и слегка кривится. — Тра…, - запинается, но тут же спохватывается: — Переспал он с ней разочек, и это в лучшем случае. Хотя, мне кажется, эти дуры больше придумывают, чем кто-то действительно с ними дело имел.

— А спор?