Под сиденьем что-то тихонько заскреблось.

Тихонько, нежно, словно лаская, ее рука коснулась бархатнойткани. Колпак легко скользнул по гладкой округлой поверхности. Когда Старлингнащупала наверху большую круглую пробку, она догадалась, что это такое, поняла— это лабораторная банка для препаратов, и знала, что найдет в этой банке. Вужасе, но не колеблясь ни минуты, Клэрис стянула колпак прочь.

Голова в банке была отсечена точно под челюстью и смотрелапрямо ей в лицо; глаза побелели от спирта, в котором хранилась голова. Ротраскрыт, язык слегка высунут и совсем серый. За годы спирт испарился настолько,что голова легла на дно банки, и разложившаяся макушка шапкой выступала наджидкостью. По-совиному наклоненная к телу, она тупо уставилась на Старлинг. Идаже дрожащий луч фонарика был не в состоянии хоть как-то преобразить этузастывшую маску смерти.

Теперь Старлинг принялась анализировать собственныеощущения. Она была довольна. Она была радостно возбуждена. На мгновениезадумалась — достойные ли это чувства. Сейчас, в этот миг, сидя в старомавтомобиле с мертвой головой и скребущимися под сиденьем мышами, она могламыслить вполне четко — и была горда этим.

— Ну что ж, Тото, — произнесла она вслух, —мы уже не в Канзасе.[18] — Ей всегда хотелось произнести именноэти слова в трудный момент, но теперь, когда ей удалось это сделать, онапочувствовала, как неуместно они звучат, и обрадовалась, что никто ее неслышит. Хватит. Надо дело делать.

Она осторожно оперлась на спинку сиденья и огляделась.

Когда-то для кого-то это был привычный мир, кем-то избранныйи созданный и отделенный в чьем-то сознании тысячами световых лет от потокамашин, мчащихся по шоссе номер 301.

Засохшие цветы свисали из крохотных ручной огранкихрустальных вазочек на колонках по обеим сторонам сиденья. Складной столиклимузина был опущен и накрыт полотняной скатертью. На нем сквозь слой пылипоблескивал хрустальный графин. Паутина протянулась от графина к короткойсвече, стоящей рядом.

Старлинг попробовала представить себе Лектера или ещекого-то, сидящего рядом с ее теперешним компаньоном и поднимающего к губамбокал. Может быть, показывающего ему альбом с валентинками. А что еще? Работаякак можно осторожнее, стараясь не сдвинуть фигуру с места, она обыскала манекен— может, найдется что-нибудь, что поможет опознать голову. Ничего. В карманефрака она нашла куски ткани: брюки укорачивали по росту. Костюм, по-видимому,был совсем новый, когда его надели на манекен.

Она потрогала торчавший под брюками предмет. Слишкомтвердый, даже для старших классов школы. Пальцами она раздвинула расстегнутуюширинку и посветила фонарем: дилдо, искусственный пенис; полированное дерево,инкрустации. И размер вполне подходящий. Я, наверное, глубоко порочна, подумалаона.

Аккуратно поворачивая банку, она осмотрела голову с боков исзади — нет ли там ран. Ран не было видно. На стекле виднелось название фирмы,поставляющей лабораторное оборудование.

Размышляя о мертвом лице в банке, Клэрис подумала, что онопомогло ей узнать нечто такое, что она запомнит на всю жизнь. Пристальноосматривать это лицо, с языком, изменившим цвет в том месте, где он касалсястекла, было не так страшно, как видеть во сне Миггза, глотавшего собственныйязык. Ей казалось, она сможет встретиться лицом к лицу с чем угодно, лишь быэто пошло на пользу дела. Клэрис Старлинг была еще молода.

* * *

За те десять секунд, что ее микроавтобус с передвижнойтелеустановкой пристраивался у склада, Джонетта Джонсон успела вдеть в ушисережки, напудрить прелестную, шоколадного цвета, физиономию и оценить ситуацию.В результате перехвата радиосообщений балтиморских полицейских Джонетта сосвоей командой успела приехать в Сплит-сити до появления патрульных машин.

Однако все, что телевизионщикам удалось увидеть в свете фарих машины, была Клэрис Старлинг, стоящая перед дверью в гараж с электрическимфонарем в одной руке и крохотным удостоверением следователя ФБР в другой. Ееволосы под дождем намокли, несколько прядей прилипли к лицу.

У Джонетты Джонсон был особый нюх на новичков. Она выбраласьиз машины — операторы с камерами следовали за ней по пятам — и приблизилась кСтарлинг. Зажегся яркий свет.

Мистер Йоу так глубоко укрылся в своем «бьюике», что унижнего края оконного стекла виднелась лишь тулья его шляпы.

— Джонетта Джонсон, «Уорлд пикчерз — программа новостей».Это вы сообщили об убийстве?

Старлинг не очень-то походила на блюстителя закона и самапрекрасно сознавала это.

— Я — следователь ФБР. Здесь совершено преступление. Допоявления представителей городских властей я не имею права никого допустить…

Ассистент оператора ухватился за нижний край двери, пытаясьее поднять.

— Прекратите, — сказала Старлинг. — Я вам этоговорю, сэр. Остановитесь. Я не в игрушки с вами играю. Отойдите, будьте добры.Сделайте одолжение.

Ей сейчас очень хотелось иметь бляху, форму, хотьчто-нибудь.

— Ладно, Гарри, брось, — сказала Джонетта. —Знаете, офицер, мы готовы всячески сотрудничать с вами. Откровенно говоря, всяэта петрушка очень дорого стоит, и я просто хочу знать, держать ли мою командуздесь до приезда других ответственных лиц. Может, скажете мне — что, тамдействительно убитый? Камеры выключены, все останется между нами. Скажите мне,и мы подождем. Мы будем паиньками, обещаю вам. Ну как, идет?

— На вашем месте я бы подождала, — сказалаСтарлинг.

— Спасибо. Вы не пожалеете, — сказала ДжонеттаДжонсон. — Послушайте, у меня есть кое-какая информация о «Мини-складахСплит-сити», может, она вам пригодится. Вы не посветите мне на планшет?Посмотрим, может, сейчас прямо и отыщем.

— Машина «Уорлд ай-ТВ новости» у ворот, Джони, — сказалГарри, тот, что пытался открыть дверь.

— Посмотрим, может, сейчас отыщу, да вот! Примерно двагода тому назад здесь был скандал, когда их обвинили в перевозке и хранении…пиротехнических средств, или что-то вроде этого. — Джонетта напраснослишком часто бросала взгляд через плечо Клэрис.

Старлинг оглянулась и увидела, что оператор лежит на спине,голова и плечи уже скрылись под дверью, а ассистент сидит рядом с ним накорточках, готовясь просунуть под дверь и камеру.

— Эй! — крикнула Старлинг. Она упала на колени намокрую землю, рядом с оператором, и потянула его за рубаху. — Вам нельзятуда. Эй! Я же сказала вам — туда нельзя!

Оба парня не переставая уговаривали ее, мягко, просительно: