Ко второй половине дня неугомонный Фредди начал рваться из стен классной комнаты на волю, и Эмили, уцепившись за эту возможность, предложила передышку и прогулку на свежем воздухе. Послали на конюшню, и очень скоро они уже рысью выезжали со двора, закутавшись от холода в куртки и надев шерстяные шапки.

— А вы хорошо ездите верхом, — потрясенно заметил Фредди.

— Разумеется, я хорошо езжу верхом. Я всю свою жизнь почти ежедневно ездил верхом. — Говоря это, Эмили даже головой не качнула, но на самом деле ее согрели слова Фредди. Чистая правда, она начала ездить верхом почти тогда же, когда научилась ходить, но вот ездить в мужском седле ей довелось в течение всего лишь двух подготовительных недель в дальнем поместье герцога Олимпии в Девоне. Даже сейчас кожа седла слегка натирала внутреннюю поверхность бедер, но Эмили все равно нравилось, как интимно двигается между ног тело лошади. Так она чувствовала себя ближе к животному, словно связанная узами с его сознанием.

— Ну, это здорово, — сказал Фредди и показал хлыстом на колышущуюся вокруг траву. — Если не выбираться в город, то, кроме верховой езды, тут и заняться нечем.

— А где город?

Фредди показал.

— Около четырех миль в том направлении. Через какое-то время выезжаешь на дорогу. Сначала будет «Наковальня», которую вы, конечно, уже знаете, затем железнодорожная станция, тоже вам уже известная, а уж потом собственно город. — Он вздохнул. — Впрочем, ничего особенного в нем нет. Скучная фабрика, где делают посуду, и нет даже недовольных рабочих, чтобы слегка взбодриться, поскольку отец купил ее лет десять назад. Все так довольны жизнью, что можно подумать, будто они распыляют опиум по фабричным помещениям.

— И это все? Только фабрика?

— Нет-нет. Вы наверняка слышали про «Эшленд-спа-отель». Нет? Чертовски хорошие горячие источники, и отец превратил их в настоящий курорт примерно в миле от города. Есть еще магазины, кузница и всякое такое. Обыватели бродят туда-сюда, как овцы. — Фредди зевнул в рукав. Гнедой жеребец от удивления чуть дернулся. — И конечно же, нет ни одной симпатичной девчонки. Наверное, во всем виноват ветер.

«Эшленд-спа». Приличный отель примерно в миле от города.

Над головой собирались тучи, одна чернее другой. Эмили взглянула на небо, затем на побитую траву под ногами лошади.

— Вы не против съездить туда? Признаюсь честно, мне очень любопытно.

— А! Изучаем территорию для будущих вылазок на выходные, точно?

— Что-то вроде этого. — Эмили изо всех сил старалась, чтобы голос не дрогнул.

— Ну так вперед! — Фредди повернул своего гнедого влево.

Он говорил правду. Город оказался ничем не примечательным, обычная английская деревня, ставшая фабричным городишком, — в самом центре скопление старых домишек, наполовину бревенчатых, а дальше ровные ряды одинаковых домов для рабочих с хорошо ухоженными садиками размером приблизительно с носовой платок. Первые капли дождя брызнули на щеку Эмили, когда они въезжали в пригород. Фредди перешел на шаг и посмотрел на небо.

— Проклятие, — сказал он. — Можем повернуть назад, если хотите. Остановимся в «Наковальне» и переждем.

— Уж наверное, вы сделаны из более прочного материала, ваша милость. — Эмили опустила отворот шапки пониже.

— Черт. А вы, значит, как раз из них, да? — Костлявые плечи Фредди поникли, он испустил меланхолический вздох.

Ну, в общем, так оно и есть. Эмили никогда особенно не любила помпезность и пышность своей прежней жизни, которую Стефани считала весьма забавной, а Луиза принимала с царственной грацией. Эмили всегда предпочитала свернуться в клубочек в какой-нибудь нише с книжкой в руках или скакать верхом по топким полям Хольстайн-Швайнвальд-Хунхофа. Чем хуже погода, тем лучше — в погожие дни крестьяне работали на улице, кланялись и расшаркивались при ее приближении, и ей приходилось выпрямлять спину и царственно кивать в ответ, и мысли возвращались в привычное русло, в голове не оставалось больше места для авантюр, приключений и мятежа.

Эмили сквозь усиливающийся дождь всматривалась в лица горожан; те открывали зонтики или мчались под крышу, и в голове ни с того ни с сего прозвучали слова герцога Эшленда: «самовластный правитель, деспот, попытки перекроить право престолонаследия в угоду собственным интересам и предотвратить развитие демократической формы правления…»

Конечно, англичанину легко говорить. Никто в Хольстайн-Швайнвальд-Хунхофе даже и не помышлял о демократическом правлении. Что крестьяне стали бы делать со своим избирательным правом, получи они его? Папа правил так благожелательно, так великодушно. О бедных заботились. Богатые платили налоги. Средний класс процветал, посылал своих сыновей в школу. Ветер перемен, дувший почти над всей Европой, не затронул маленькое княжество.

Пуля наемного убийцы вылетела неизвестно откуда и поразила Эмили в самое сердце.

Ее пальцы похолодели, несмотря на перчатки. Она прогнала мысль прочь, как делала всегда, но не могла прогнать оказанное ею физическое воздействие. Конь почувствовал ее возбуждение, то, как сильно стиснула она поводья, и резко тряхнул головой.

Ей даже не позволили увидеть тело папы, когда его привезли. Только Луиза вошла и с побелевшим лицом подтвердила, что отец мертв. И Петер, конечно, тоже. Бедный милый Петер, школьный друг, наследник соседней провинции, Баден-Черрипит. Позже Стефани тоже туда пробралась, еще до того, как тела подготовили к погребению, и рассказала, что Петеру попали в шею и что его мертвая плоть белая как полотно. Вероятно, вся кровь вытекла на опавшие октябрьские листья Швайнвальда.

Конь дернулся в сторону. Эмили выругалась и заставила его идти ровно.

— Послушайте, Гримсби, — окликнул ее Фредди, промокший и забывший от расстройства про «мистера». — Что вы такое задумали? Разве нельзя повернуть назад и просто выпить пинту-другую в «Наковальне»?

— Мне очень любопытно и хочется своими глазами увидеть ваш курорт, — крикнула через плечо Эмили.

— Да к черту проклятый курорт!

Эмили скакала вперед по главной улице, отметив, что на углу Бейкер-лейн расположена почта, а рядом — пивная. Это может пригодиться.

Но курорт, отель, куда приезжает множество посетителей! Место, где чужаков ждут и тепло приветствуют, где наверняка имеются отдельные комнаты. Место, которое легко найти, но при этом находится оно за пределами города.

Просто идеально.

Дождь полил всерьез.

— Послушайте, Гримсби! — Фредди начинал раздражаться. — Хватит! Уже три часа дня, мы пропустим чай, а моя куртка уже промокла насквозь!

— Вам следует поучиться стойкости, лорд Сильвер-стоун.

— Да у меня полно чертовой стойкости, Гримсби!

— Мистер Гримсби, — ответила Эмили. — А ваша речь достойна порицания для юноши ваших лет. Вынужден просить вас проявить чуть больше находчивости.