Я еще не успел опомниться, а взрослые уже перезаряжали ружья. Мне отставать не хотелось, но навыка не было, поэтому я чуть не уронил очередную ракету, выставляя замедлитель. Но все же мне удалось ее удержать и зарядить ружье ненамного позже других.

Не успели мы дать второй залп, как мощно взвыла сирена на мостике. Мы обернулись – из рубки нам махали руками.

– Мы восстановили главный сонар! – донеслось до нас еле-еле.

– Вот бы еще связь починить… – вздохнул дядя Сэм. – Вслепую ведь бьем, а тварь где-то рядом.

Из рубки еще что-то выкрикнули, но никто из нас не разобрал, что именно.

– Приготовиться к залпу! – скомандовал дядя Сэм.

– Стойте! – раздался позади звонкий Ольгин голос. – Торпеда обходит нас с борта! Вы ее напугали!

– Чем? – не сообразил я.

– Наверное, вашей стрельбой. Не знаю. Но она не стала атаковать в носовую часть, а огибает корабль по очень широкой дуге.

– Хочет соединиться со стаями… – шепнул я. – Всем на корму!

Я бросился первым, закинув ружье на плечо. Остальные за мной.

Протискиваясь вдоль борта между поваленными конструкциями, мы заметили, как по наружному трапу из рубки стремительно спускается помощник рулевого.

– Торпеды догоняют нас сзади! – сообщил он, когда спустился пониже.

– Знаем! – кивнул дядя Сэм. – Как далеко гравилеты?

– Им осталось лететь минут пятнадцать.

– Мы можем увеличить ход? – спросил я.

– Ненамного. В основном не за счет мощности, а за счет откачки воды из трюмов. Каждые полчаса мы прибавляем ход примерно на три узла. Хотя насосы еле справляются.

– Мало. Придется отстреливаться, – сказал я сквозь зубы. – Связь с рубкой у нас будет?

– Видимо, нет. Все ресурсы пришлось перебросить на обеспечение работы органов управления.

Я вспомнил, как заклинило штурвал и как дергался пригвожденный к нему дядя Макс. Мне опять стало дурно, почти как тогда. Ольга то ли заметила это, то ли почувствовала – она решительно взяла меня за руку и потянула в сторону кормы.

– Осторожно, плечо! – выкрикнул я.

– Потерпишь. Там торпеды в четырех кабельтовых от нас!

– Будем отстреливаться… Хотя стрелять имеет смысл только в том случае, когда торпеды находятся у поверхности. Надо спускать на воду ботики! Один за другим. И взрывать их, едва к ним подходят торпеды!

– Пара таких взрывов, и торпеды перестанут к ним подходить, – помотала головой Оля. – Я придумала кое-что получше. Надо только скорее все делать, а то будет поздно.

Мы уже почти добрались до кормы, где Николай не спускал глаз с экрана сонара, когда Оля выдала мне свою идею. Честно говоря, услышав ее, я в первую секунду подумал, что от перенесенных нервных потрясений девочка тронулась умом. Даже шедшие с нами стрелки ошарашенно замерли, не зная, как реагировать.

– Ты что, с ума сошла? – спросил я Олю, усаживаясь на палубу рядом с экраном. Меня с трудом держали ноги.

– Дай я тебе повязку сменю, – наклонилась она ко мне.

– Отстань со своей повязкой! – отмахнулся я. – Ты что, всерьез это предложила?

– У нас просто нет другого выхода.

– Есть! – выкрикнул я. – И я его нашел. Нашел и сделал. Ты видела! Торпеды подходят к пустым ботикам, чтобы прозондировать их. Это очень удобная цель для стрелков.

– Они не будут подходить, если заметят, что там их ждет ракетный обстрел.

– Будут! Будут, потому что они должны уничтожать всех. А вдруг в ботике кто-то живой? Вдруг кто-то решил спастись таким образом? Все! Закрыли тему. Оля, я даже обсуждать это не собираюсь.

– Как хочешь, – пожала она плечами. – Но повязку надо сменить. У тебя рука посинела. К тому же, пока ты бегал с ружьем, я притащила из медицинского отсека бинт.

При упоминании о медицинском отсеке, где закончилась жизнь моего отца, мне стало так тоскливо, что захотелось взвыть.

– Ладно… – ответил я, затем набрал в легкие побольше воздуха и закричал: – Спасательный ботик на воду! Спускайте шлюпки одну за другой, через каждые пять кабельтовых!

– Не дергайся! – прикрикнула на меня Ольга. – Рана разойдется. А так запеклась уже.

– Я не дергаюсь, я командую.

– Все равно успокойся. От тебя уже мало что зависит. Взрослые пришли в себя и взяли бразды правления в свои руки.

– Чушь! Никто, кроме меня, ничего не знает о повадках торпед.

– А ты?

– Я?

– Ты ведь тоже ничего не знаешь. – Она покосилась в сторону кейса с тетрадками.

– Теперь знаю. – Я сощурился от соленого ветра. – Пусть я и не разобрался с записями, но зато теперь знаю то, чего в них не было. Потому что отец никогда не видел такого, что довелось нам, – торпедную атаку на корабль в океане. И если мы выживем…

– Все, я закончила, – сказала Оля.

Теперь вместо тугого жгута из обрывка платья мое плечо стягивала плотная повязка из тонкого эластидового бинта.

– Так лучше, – признался я, подвигав плечом.

Спасательный ботик, освобожденный сварщиками, с громким плеском ушел за борт и вынырнул метрах в тридцати за кормой. Я придвинулся ближе к экрану, чтобы контролировать происходящее под водой. Торпеда, которую я хотел взять безумным маневром в лоб, присоединилась к двум объединившимся стаям. Однако положительный эффект от полного разворота кругом все же был – теперь торпеды перли на нас не встречным курсом, а догоняли с кормы, что давало нам хоть какой-то выигрыш во времени. К тому же теперь мы имели возможность оставлять позади себя шлюпки, вынуждая тварей отчаянно выбирать – гнаться за кораблем или исследовать ложные цели.

Все пятнадцать торпед выстроились почти правильным полукругом шириной около полутора кабельтовых, пытаясь взять нас в клещи. Я видел, как они перекрикиваются между собой при помощи ультразвука.

– На какой они глубине? – спросил я Николая.

– Сейчас они значительно углубились, чтобы не попадать бессмысленно под ракетный обстрел. Движутся эшелоном порядка пятидесяти метров. Некоторые чуть глубже. В любом случае ракетами их не достать.

– Это пока они не обнаружили ботик, – усмехнулся я. – Приготовиться стрелкам! Прицел на ботик!

Сам я тоже схватил ружье. Мне очень хотелось показать Ольге, что я могу управляться с ним не хуже взрослых. И хотя пользоваться прицельной планкой мне еще не доводилось, но я быстро сообразил, что к чему. Глянув на экран сонара, я выставил прицел на шестьсот метров, потому что был уверен – торпеды нападут на шлюпку примерно в трех кабельтовых за кормой.

Не успел я об этом подумать, как твари сломали правильный полукруг строя – они разделились на два рукава, в каждом по семь торпед, а одна с немыслимой на мой взгляд скоростью рванула вперед.