Буланже назначают командующим 13-м армейским корпусом, но вскоре увольняют с военной службы за «самовольные отлучки». Этим «отлучкам» все придают политический характер и совершенно напрасно – в действительности Буланже нарушал дисциплину и ставил под удар свою карьеру ради любви к женщине.

Отставка лишь увеличила популярность Буланже, сразу же избранного депутатом парламента, и вновь муссируются слухи, что он призовет верную ему армию и совершит государственный переворот – не то правый, не то левый, не то еще какой-нибудь…

Правительство принимает решение о его аресте. Улик против него не было, и обвинение, надо полагать, развалилось бы в суде, поскольку патриот и француз Ж. Буланже сильно отличался в глазах общества Третьей Республики от еврея А. Дрейфуса, и никакой суд не рискнул бы вынести уж совсем юридически неправомочный приговор. После снятия обвинений, по всей видимости, депутат Буланже вновь стал бы военным министром… но его возлюбленная Маргерит Боннеман тяжело заболела, и Буланже, переодетый, бежал в Брюссель, о чем его «партии» (правая и левая) с удивлением узнали постфактум.

Маргерит умерла в июле, а 30 сентября Буланже покончил с собой на ее могиле. Как справедливо заметил Ж. Клемансо: «Здесь покоится генерал Ж. Буланже, который умер, так же, как и жил – младшим лейтенантом».

Альфред Дрейфус, к концу жизни дослужившийся до подполковника и кавалера ордена Почетного легиона, остался, по словам того же Клемансо, «единственным человеком во Франции, который не понял дела Дрейфуса».

Дрейфус закончил Военную, затем Высшую Политехническую школу, служил в артиллерии, в 1893 году был причислен к Генеральному штабу, где не снискал большой любви начальства и сослуживцев, поскольку, во-первых, отличался сухим и склочным характером, не соответствующим корпоративным традициям блестящих офицеров французского Генштаба, а, во-вторых, был эльзасским евреем.

Увы, Бертильон был отличным теоретиком и никаким практиком, а о теории ошибок измерения он, вероятно, никогда ничего не слышал, хотя был сыном и внуком статистиков-демографов. Как справедливо указывается в источниках, «в школе он не блистал».

Зато Бертильон, что для теоретика редкость, умел говорить с военными на их языке. В итоге он не только сам поверил в виновность Дрейфуса, но и убедил в этом чинов Военного министерства.

Совершенно не случайно умный и ироничный А. Конан Дойл включает в «Собаку Баскервилей» следующий диалог:

«– … Считаю вас вторым по величине европейским экспертом…

– Вот как, сэр! Разрешите полюбопытствовать, кто имеет честь быть первым? – довольно резким тоном спросил Холмс.

– Труды господина Бертильона внушают большое уважение людям с научным складом мышления.

– Тогда почему бы вам не обратиться к нему?

– Я говорил, сэр, о «научном складе мышления», но как практик вы не знаете себе равных – это признано всеми».

А. Бертильон до конца своих дней отказывался признать ошибку, сделанную им в экспертизе по «делу Дрейфуса», потому вышел в отставку без «положенного» ордена Почетного легиона.

Военное министерство поверило в виновность Дрейфуса сразу, однако для суда экспертизы Бертильона не хватило, и с согласия военного министра изготовили фальшивый документ, якобы записку германского посла с текстом «Эта каналья Д. (…)».

Дрефус был признан виновным в государственной измене, разжалован и приговорен к пожизненной ссылке в Кайенну, на Чертов остров.

К всеобщему удивлению, факсимиле ряда документов «дела Дрейфуса» быстро появилось в газетах, в результате почерковедческой экспертизой занялась едва ли не вся французская интеллигенция. Уже в 1896 году новый начальник разведывательного бюро Ж. Пикар указал военному министру, что идентифицировал почерк на документе как принадлежащий майору Эстерхази, ведущему широкий образ жизни и к тому же известному антифранцузскими и прогерманскими настроениями.

Политическая обстановка во Франции менее всего способствовала признанию Генеральным штабом своих ошибок. Пикара немедленно перевели в Тунис, но он успел обратиться к сенатору Шереру-Кетнеру, который выступил с интерпелляцией, отклоненной Военным министерством.