Я, правда, долго объяснял, как и зачем двум нормальным людям пришло в голову насовать друг в друга медицинские эндомодуляторы, предназначенные для умирающих больных. Три раза повторил, прежде чем поверили… Тяжелое общее состояние у тебя обусловливалось генерализованным нарушением проводимости нервных импульсов.

Рэд скривился. Виктор ухмыльнулся:

– В общем, тебе починили полтора метра проводов, и состояние стабилизировалось. Сердечко даже трогать не стали. Легко отделался, Рэд.

– Да уж.

– Н-ну…

– Ладно, не грузись. Кого тебе Татьяна родила?

– Пока не родила. Должна мальчика. Скоро.

– Позвонишь – скажешь.

Рэд замолчал.

– Как ты? – сказал Виктор.

– Нормально, – Рэд как-то странно посмотрел на него. – Молодец, что спросил. Представляешь, просыпается на кладбище скелет, в два дня обрастает мясом и кожей, выясняет, что у него есть имя, память и умение космические корабли водить, которое никому на хрен не упало! Так как я, по-твоему?

– Ну извини, – усмехнулся Блохин, – я так спросил, поразвлечься… Кейт с женой ушел в дальнюю разведку.

– Ничего себе. А где Джой?

– У Пайнтера. Ты был прав – он скрытый телепат. Парня недавно на тестирование стаскали в ИНИс, предлагали обучение с трудоустройством.

– И как?

– Никак. Ни о чем, кроме полетов слышать не хочет. Серж в бизнесе увяз по уши. Дорвался. Пока мы ему мешали, деловая активность приравнивалась к хобби. А сейчас поперло. Сильно сомневаюсь, что он еще когда-нибудь будет штурманом работать.

– А ты? – спросил Рэд.

– У меня отпуск до года по желанию, как и у тебя, – сказал Виктор, – не придумал еще.

Рэд отмахнулся:

– У меня снят допуск, знаешь ведь. Что-то долго ты думаешь… Ты с отцом помирился – нет?

Виктор поморщился как от зубной боли и сменил тему:

– У Стрэйка старший сын преддипломную практику прошел, скоро пилотаж сдает. Сам знаешь, мероприятие зрелищное. Давай сходим, поддержим молодежь.

Рэд отрицательно качнул головой и отвернулся:

– Один сходишь, покрасуешься.

Вернувшись, он первым делом позвонил адвокату, выдернув его из постели посреди ночи. Тот поклялся, что все, что касается особняка улажено еще год назад и при желании им можно пользоваться. Только на официальное вступление в права наследования и приведение дома в рабочее состояние может уйти некоторое время. На следующий день Гардона уволокли на допрос в СКБ, и он не только в очередной раз пожалел, что остался жив, но и что остался в здравом уме. Клайн зря старался.

Эскабэшники с рук на руки передали его начальнику комиссии по допуску гражданского космофлота. И на Гардона высыпался целый ворох неприятностей и документов, их зафиксировавших. Его лишили даже права на ношение оружия и управление индивидуальным транспортным средством, одарив на прощание удостоверением ветерана космофлота. И вдруг все кончилось. Рэд лежал на кровати, пришедшей на смену стационарной системе, ждал звонка от адвоката и смотрел в окно. Напиваться в доме у Розы было бы верхом черной неблагодарности, и он не пил. Просто лежал и смотрел. Дверь открылась, Виктор, облаченный в форму АСП, шагнул в комнату.

– Одевайся, поехали, – не поздоровавшись, сказал он.

– Куда?

– До «Вышки» прокатимся.

– Нет.

– Поднимайся! Три часа до начала. Я уже все узнал: номер группы и машины. Семерка выпала Стрэйку-младшему. Он знает, что мы придем.

Всю последовавшую за этим ругань и причитания своего капитана, что все кому не лень теперь все решают за него, Виктор, не дрогнув, пропустил мимо ушей. По крайней мере, на фамилию Стрэйк Рэд отреагировал, и в итоге они все-таки пошли к машине.

– Ты почему с палкой ходишь до сих пор? – удивился Блохин.

– Так легче, – буркнул Рэд, – отодвинь сидение.

– Надо заниматься своим любимым организмом, а не на диване лежать.

– Я уже восстанавливался один раз после травмы так, что искры из глаз сыпались, – пожал плечами Рэд. – Больше не хочу. Да и незачем.

– Хромать тебе больше нравится? Вот погоди, спина начнет болеть, посмотрим, что ты тогда скажешь.

– Накачают какой-нибудь химией и пройдет, – равнодушно сказал Рэд, устремив взгляд в боковое окно.

Темно-серая летная куртка резко подчеркивала его бледность. Надеть форму капитана АСП Блохин ему даже предлагать не стал. Спасибо, хоть побрился и причесался.

– Сходи к психологу или Клайну позвони, – посоветовал Виктор, – смотреть противно.

– Сам сходи! – огрызнулся Рэд. – Не дал человеку умереть спокойно, а теперь испытываешь комплекс вины за свое благородное деяние. Разве нет?

Оставшееся до космодрома «Вышки» расстояние они проехали молча. Виктор открыл двери машины и принципиально не стал помогать Гардону выбираться. Тот скрипнул зубами, но вылез сам.

– Рэд, ты удостоверение взял?

– Взял.

«Не все потеряно», – подумал Виктор.

– Давай посмотрим из служебки, – предложил он. – Там кроме изображения на демонстрационные экраны параметры полета выдаются и ошибки регистрируются.

– Ты мне хочешь кухню «Вышки» объяснить? Так я знаю.

– Рэд…

– Пойдем, Вить. Кто-то говорил, что мы опаздываем.

Они миновали охранников, которые отсеивали любопытных у турникета, и прошли в служебное помещение, где размещались экзаменаторы и рекрутеры, занимавшиеся подбором кадров.

В смотровом зале было не так людно, как снаружи, но все равно Рэд чувствовал на себе любопытные взгляды. С несколькими из присутствовавших он поздоровался и тут же отвернулся, не желая быть втянутым в разговор.

Стрэйк младший отлетал очень неплохо, хотя Гардону больше понравилось, как выполнял задание пилот «двойки», а максимальные баллы набрала машина с девятым бортовым номером.

Самым зрелищным, конечно, было выступление орбитальников, демонстрировавших взаимодействие летного звена с группой планетарных разведчиков. Именно благодаря третьему, Орбитальному факультету выпускные экзамены Школы Космолетчиков приобрели такую популярность, превратившись из тестирования приобретенных навыков в полукоммерческое шоу, привлекавшее внимание не только специалистов, но и людей далеких от космоса. Для Школы это оказалось палкой о двух концах. Шеф-пилот Гаррисон Стар выиграл в деньгах и престиже и облегчил своим выпускникам задачу трудоустройства. Руководители всех рангов получили возможность лично убедиться в качестве подготовки будущих сотрудников. И половина выпускников, приходящих на торжественное вручение дипломов, имела в запасе кое-какие предложения. Иногда – весьма заманчивые.

Старшеклассники, на три волшебных дня сбегавшие с уроков и очарованные всем происходящим, неизменно переходили в разряд абитуриентов к началу нового набора на первый курс. Популярность учебного заведения росла год от года. Но отношения между первым – Межпланетным факультетом, считавшимся фаворитом, и двумя остальными: Орбитальным и Навигационным окончательно испортились. Деканаты дрались за реальное время налета, разрешенные орбиты и пригласительные билеты для высокопоставленных чиновников. И зачастую откровенно «топили» студентов друг друга, проходящих ознакомительные курсы по смежным специальностям, с единственной целью – пересадить их на симуляторы и выкроить для своих дополнительное время.

В результате во вновь укомплектованных экипажах среди бывших выпускников нередко вспыхивали ссоры между пилотами и штурманами,