– Погоди, – остановил его Ровнин, внимательно рассматривая добычу своего сотрудника. – Не части.

На лбу начальника отдела появилась четко очерченная морщинка, говорящая о том, что он немного озадачен. Эту примету знали все сотрудники, потому Коля начал испытывать некое волнение, схожее с тем, что испытывает ученик, пытаясь распознать по лицу учителя то, насколько верно он сейчас у доски отвечал. Может, он чего не так сделал? Или неверно оценил ситуацию.

– Это не колдовская книга, – наконец продолжил разговор Олег Георгиевич. – Вот такие пироги, друг мой Колька.

– А какая же? – озадачился тот.

– Ведьмачья. – Ровнин хлопнул в ладоши. – Аникушка, будь любезен, попроси Павлу Никитичну ко мне заглянуть.

В дальнем углу кабинета что-то зашуршало, а после послышался топот маленьких ножек. Отдельский домовой по традиции обитал именно здесь, в том месте, которое являлось сердцем этого здания.

– Интересное все же у тети Паши имя. – Коля плюхнулся на стул. – «Павла». Сейчас так детей не называют.

– Не скажи, – возразил ему Ровнин. – У меня друзья недавно сына Герасимом назвали.

– Намучается парень, – со знанием дела констатировал Нифонтов. – Но могло быть и хуже. Например, его Эрастом могли назвать.

Тетя Паша вошла в кабинет, как обычно, без стука, недовольно глянула на покрытые белыми разводами ботинки Коли и уселась напротив него.

– Глянь, Павла Никитична, какую красоту Николай приволок. – Ровнин протянул ей листки. – Я такое в первый раз вижу.

– Ведьмачьи записи, – только глянув на текст, заявила уборщица. – Старые, века шестнадцатого-семнадцатого. Только почему в таком виде? И остальное все где?

– То-то и оно, – развел руки в стороны Олег Георгиевич. – Чем богаты. И, чтобы два раза Коле одно и то же не рассказывать, я сразу попросил тебя позвать.

– Излагай, – требовательно глянула на оперативника старушка. – Четко, ясно и подробно.

– Ну если что, первоисточник внизу сидит, – потыкал пальцем в пол Нифонтов. – Я его с собой привез.

– Молодец, – похвалил его Ровнин. – Как и было велено. Но сначала мы все же тебя хотим послушать.

Коля между тем успокоился, поскольку в ситуации появилась ясность. Ну да, книга, как оказалось, принадлежала не колдуну, а ведьмаку, но разницы особой он в этом не видел. В его понимании одни от других не так далеко и ушли, разве что ведьмаков на белом свете водилось куда меньше. Непосредственно он, например, ни одного еще не встречал. Ну и гадостей они, конечно, творили куда меньше, поскольку жили по принципу: «ты меня не трожь, и я тебя не трону».

– Галиматья получается, – подытожила тетя Паша, дослушав рассказ Нифонтова. – Не сходятся концы с концами.

– Почему? – живо поинтересовался Коля.

– Потому, – и не подумала что-то объяснять уборщица, снова поднеся к глазам добытые оперативником документы.

– Видишь ли, ведьмачьи книги обладают одним любопытным свойством, – взял на себя обязанности просветителя Ровнин. – Их почти невозможно уничтожить. Они не горят, не тонут, не гниют, и уж точно не получится раздербанить их по листочку.

– В самом деле? – Коля глянул на тетю Пашу, та, не отрывая взгляда от текста, кивнула.

– Само собой, что в мире не существует ничего вечного, – продолжил Олег Георгиевич. – Все раньше или позже станет тленом, но применительно к ведьмачьим книгам это правило работает с определенными исключениями, причем либо временными, либо чародейскими. Проще говоря – чтобы ее уничтожить, нужны либо четко определенные условия, либо надлежащий ритуал с употреблением очень и очень сложных заклятий. Но у меня вызывает серьезнейшие сомнения тот факт, что компания нетрезвых молодых людей способна на что-то подобное.

– И вот тут начинается та самая галиматья, о которой я уже сказала, – подала голос тетя Паша. – Олег, тут вопросов больше, чем ответов. Пятью пять лет – это раз.

– Слуга и нож – это два, – согласился Ровнин. – Хотя нож, конечно, не главное, но слуга? Он почему этой компании не помешал?

– Я ничего не понимаю, – жалобно проныл Нифонтов.

– Потому что надо не в грязных ботинках по чистым полам бегать, а архивные записи изучать, – сурово заявила тетя Паша.

– Согласен, – поддержал ее Ровнин. – Но – ладно, на этот раз объясню. Видишь ли, любой ведьмак имеет три предмета, которые сопутствуют ему на протяжении всей жизни. Первый – это книга, в которой он черпает мудрость, накопленную его предшественниками, а после ее же приумножает, второй – нож, в котором заключена часть его силы, а третий – слуга, который, разумеется, не совсем и предмет, но тем не менее. Причем все это после смерти ведьмака переходит к тому, кто унаследует его силу. Про нее-то ты, надеюсь, в курсе?

– Пал Палыч рассказывал, – подтвердил Коля. – А если никто не унаследует?

– Тогда по истечении срока, составляющего пятью пять лет, книга превратится в пыль, нож в ржавую труху, а слуга просто исчезнет, будто его и не было вовсе. Но вообще подобное нонсенс, сила не может исчезнуть в никуда, если только ее не выжечь насильственным путем. Я, по крайней мере, о подобном не слышал. И потому раньше или позже слуга отыщет своего нового хозяина, а после приведет того туда, где его ждут нож и книга. Хитростью ли, обманом, или еще как – но он это сделает.

– А тут все поставлено с ног на голову. – Тетя Паша досадливо поморщилась. – Вырываются листы, которые вырвать невозможно, слуги, который должен книгу охранять как зеницу ока, вовсе нет. Ахинея, да и только!

– Так может ведьмак погиб, и слуга его погиб, – предположил Коля. – Вот и все. Передать книгу и силу было некому, а двадцать пять лет не прошло еще.

– Записи, – потрясла листками уборщица. – Записи видны, это возможно только в том случае, если владелец данной книги жив. Старый, новый – без разницы. А если он жив, то эта книга у него должна быть, а не валяться где попало, и слуга обязан находиться где-то рядом.

– В отношении слуги – возможны исключения, – тихо заметил Ровнин.

– Возможны, – согласилась тетя Паша. – Но и это не главное. Вопрос в другом – как удалось ее на части раскроить? Вот что я не могу понять.

– Забыл, – смутился Колька. – Ну насчет записей. Они не сразу появились, не в тот день, когда книгу разодрали, а позже.

Тетя Паша и Ровнин переглянулись.

– Очень все это странно, Олег, – наконец сказала старушка. – Странно, если не сказать хуже.

– Этот Виктор мне список участников вечеринки составил, – сообщил коллегам Коля. – Может, я завтра попробую их обзвонить насчет других фрагментов книги?

– Завтра? – нахмурился Ровнин. – Почему завтра? Сегодня. Сейчас. И скажи, чтобы ко мне привели этого… Как его… Виктора. Пора с ним пообщаться.

Чем кончилось дело с недотепой Пичугиным, Коля так и не узнал. Просто в тот же день Ровнин сообщил ему, что дальше этим делом будет заниматься Пал Палыч, после чего парень выбросил из головы все, что связано с данным вопросом. Нравы в отделе были простые, на «твое-мое» дела не делили, с иными вообще всем коллективом разбирались, но если шеф говорил, что куда-то совать свой нос не следует, то этот приказ выполняли сразу. Значит, есть у него на то свои резоны, а какие именно – ему виднее.