– Я не боюсь вас, – заявила она. Он зло улыбнулся:

– Напрасно.

Морган поцеловал ее. Крепко. Страстно. Никто так не целовал ее раньше.

Его дерзость ошеломила ее до такой степени, что в первый момент она никак не отреагировала. Затем попыталась его оттолкнуть, но это было все равно что толкать скалу. Он не двинулся с места.

Когда он прильнул губами к ее губам, она уловила запах яблок, смешанный с пряным ароматом лавровишневой воды.

Клару бросило в жар. Она не могла противостоять этому...

Невозможный, пугающий поцелуй длился и длился, пока голова у нее не пошла кругом.

Когда он оторвался от ее губ, она была в таком замешательстве, что могла только остолбенело смотреть на него. Она попыталась вернуть себе самообладание, но это оказалось выше ее сил. Она только слышала, как громко стучит ее сердце.

Морган тяжело, прерывисто дышал.

– Теперь, надеюсь, вы поняли, почему вам не следует приближаться к моей лавке?

– Думаете, ваш поцелуй может вскружить мне голову? – Разумеется. – Его глаза по-волчьи светились в полумраке. – Я могу взять вас силой.

– Взять меня силой? – Она истерически расхохоталась: – Совсем как в средневековом романе!

На лице его отразилось разочарование.

– По-вашему, это невозможно?

– Полагаю, вы не настолько глупы.

Он призадумался.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы были правы. Если я пойду в полицию с жалобой на ваш подозрительный род занятий, это ничего не даст. Но если я заявлю, что вы напали на меня, это уже совсем другое дело, не так ли? Английские мужчины не принимают всерьез светскую даму, пока она не закричат, что ее насилуют, или как вы там выразились. Стоит мне шевельнуть пальцем, и вас отправят на виселицу.

– Достойный ответ, – пробормотал он.

– Безусловно. – Она выиграла этот раунд. Ободренная успехом своей новой тактики, Клара самодовольно добавила: – Конечно, если вы не выпустите меня и не отдадите часы, я все равно могу на вас пожаловаться. Это будет мое слово против вашего, как я уже сказала, но поверят скорее всего мне.

– Тогда у меня нет выбора, семь бед – один ответ. – Его губы снова прильнули к ее губам.

На этот раз она даже не пыталась сопротивляться, разозленная тем, что ее тактика не принесла успеха. Он разгадал ее уловку. К тому же ее мучило любопытство. Как далеко все это может зайти?

Ответ она получила сразу же. Теперь соприкасались не только их губы. Он обхватил ее за талию и привлек к себе, а свободной рукой удерживал ее подбородок, чтобы она не могла увернуться от поцелуя. Он вжался в ее тело от груди до бедер – она не сопротивлялась.

Почему? Не потому ли, что на этот раз поцелуй был другим, в нем чувствовалась нежность? Его губы легко касались ее губ, лаская их, играя с ними. О Боже! Теперь ей было гораздо труднее игнорировать происходящее.

Его язык проник между ее губами, повергнув ее в шок, но Морган не дал ей времени опомниться. С проворством, которому мог бы позавидовать сам сатана, его язык уже хозяйничал у нее во рту.

Незнакомые ощущения завораживали. Ни один мужчина никогда не целовал ее так. Это было безнравственно, но как приятно!

Клара прильнула к нему, и полурык-полустон вырвался из его горла. Он еще крепче прижал ее к себе, покрывая поцелуями. Клару бросило в жар. Дыхание ее участилось. Ей и в голову не приходило, что ласки мужчины могут лишить ее самообладания.

Он гладил ее шею, как нечто драгоценное, а второй рукой с силой прижимал ее к себе так, что пуговицы на его жилете могли отпечататься на лифе ее платья. Все это нисколько не напоминало насилие, которым он ей угрожал.

Возможно, этот волк не так опасен, как хотел казаться. К сожалению, существовал лишь один способ проверить это – предоставив ему свободу действий.

И молиться, чтобы он не воспользовался ею.

Морган хотел остановиться, но не мог. Bon Dieu, ее рот дарил небесное блаженство, не говоря уже о ее гибком теле, которое он держал в руках. И поэтому ему следовало отпустить ее. То, с какой готовностью она шла ему навстречу, доказывало, что его попытка напугать ее провалилась.

Но он не мог остановиться и продолжал ее целовать. Теплый, зовущий рот воспламенял, исходящий от нее аромат цветов дразнил обоняние. С того самого момента когда она кинулась на защиту Джонни, он жаждал целовать ее, ласкать, сорвать с нее безобразное платье и...

Взять ее.

Но он не сделает этого. Конечно, не из-за ее смехотворных угроз. Рейвнзвуд может быстро справиться с любой жалобой в полицию. Морган не берет женщин, которые не хотят этого, даже если в какой-то момент сила желания толкает их к нему.

Так что не имеет значения, какой податливый и соблазнительный у нее рот, насколько женственно прижатое к нему тело, какой свежестью веет от ее волос. Он должен остановиться, пока не зашел слишком далеко. В этом он тверд. Если она не уйдет из лавки сейчас, у нее нет ни капли здравого смысла.

Отпустив ее, он отступил назад, ожидая увидеть гнев на ее лице, ожидая пощечины. Он хотел этой пощечины, он нуждался в ней. Тогда он избавился бы от этой женщины для ее же блага.

Но пощечины не последовало. Вместо этого Клара обвила руками его шею и повисла на нем. Когда она потянулась, чтобы прижаться губами к его губам, он подался назад.

– Что вы делаете? – рявкнул он.

Ее красиво изогнутые брови взлетели вверх.

– Целую вас.

Морган напрягся:

– Почему?

В ее глазах светилась решимость.

– Не имея доказательств, я едва ли смогу пожаловаться, что вы изнасиловали меня. Прежде чем я позову Сэмюела и отправлю его к полицейским на Ламбет-стрит, вы должны взять меня силой, одних поцелуев недостаточно. Но если вы просто отдадите мне часы, капитан Прайс...

Маленькая дурочка надеялась припугнуть его жалкими угрозами. Она не представляла себе, насколько близко подошла к черте, за которой он не смог бы себя сдержать. Даже зная, что все это – обман, он не мог унять бурю в своем греховном теле.

– Если мы уже так сблизились, – поддразнил он ее, – почему бы вам не называть меня Морганом?

– Очень хорошо. – Ее голосок стал сладким. – Мой дорогой Морган, нельзя ли продолжить эту историю с насилием?

– Вы все еще думаете, что я не посмею?

– Я знаю это! – Она бросила ему вызов.

Он посмотрел на нее, продолжая сжимать ее талию.

– Мне следовало бы доказать вам, что вы ошибаетесь, преподать вам урок, чтобы вы поняли, как глупо и безрассудно рисковать своей честью.