Его пальцы проникли ей в трусики.

— Ты такая нежная, — пробормотал он, отыскав самое чувствительное ее место, — как бархат.

Алиса хотела большего. Она мечтала ощутить его внутри себя, хотела, чтобы он утратил самоконтроль так же, как она. Но она не успела ничего сказать, потому что его настойчивые пальцы помешали ей говорить. Алису охватил жар, спазм наслаждения пронзил ее насквозь.

Она с силой прижалась к его груди, содрогаясь от неистового блаженства, которое он ей дарил. Тяжело дыша, Алиса обняла Дилана, который дрожал от неутоленной страсти. О его состоянии свидетельствовало не только напряженное тело. Казалось, возбуждением пропитан весь воздух.

— Я не хотела, чтобы все произошло так, — тихим голосом произнесла она, — я хочу, чтобы ты…

— Ты не готова, — ровным тоном отозвался он, — ты еще не выздоровела.

От его слов Алису, пережившую сейчас самые интимные мгновения в жизни, покоробило.

— По-моему, мне лучше об этом судить.

Повисло молчание, которое явно выражало нежелание Дилана продолжать. В это трудно было поверить, но Алиса чувствовала себя брошенной, отвергнутой, и это причиняло ей боль.

— Зачем ты тогда целовал и ласкал меня?

— Тебе нужно было найти выход эмоциям, — тихо проговорил он, — и я помог тебе в этом.

— Так, значит, это было одолжение? — спросила она, чувствуя, как болезненно сжимается сердце. Волна унижения окатила ее с головы до ног. Девушка натянула на себя сорочку.

Дилан протянул к ней руку, но Алиса отшатнулась.

— Это было не одолжение, ты же чувствовала мою реакцию.

— Я этого не понимаю, — смущенно произнесла Алиса.

— Я же сказал, что ты не готова.

— Не будем торговаться, — оборвала Алиса. — Я хотела тебя, а ты нет. Может, я когда-то причинила тебе боль и забыла? Или я предала тебя?

Он сжался как от удара.

— Нет, но я знаю, что ты не простила бы мне того, что я воспользовался случаем.

— Ты не пользуешься случаем. Я ясно дала понять, что хочу тебя. — Она покачала головой. — Меня одолевают чувства настолько сильные, что я не могу с ними справиться. Я хотела заняться с тобой любовью, стать твоей любовницей, хотела, чтобы ты принадлежал мне. Мне нужно было нечто гораздо большее, чем просто дать выход эмоциям. Для этого я могу включить в душе холодную воду. Ты смутил меня. Не делай мне больше никаких одолжений. — Она вышла, оставив его одного на балконе.

Пройдя в ванную, она закрыла за собой дверь и сняла сорочку. Повернув кран, Алиса покорно вступила под карающую струю холодной воды. Ей необходимо было смыть Дилана с тела и с души. Правда, смыть его с души воде, вряд ли под силу.

Дилан провел ночь без сна, меряя шагами комнату. Почему он не взял Алису, когда мог это сделать? Она хотела его. Почему он отказал себе и ей?

Ответ пришел немедленно. Когда-нибудь ее память вернется. Страшное осознание неотвратимости судьбы висело над его головой, как нож гильотины, готовый сорваться в любой момент. Алиса вспомнит о предательстве и о том, как разочаровалась в Дилане.

Чувства Алисы со временем ослабнут, но Дилану было неприятно, что он причинил ей боль. Врач просил не провоцировать болезненных воспоминаний. Алисе и так приходилось изо дня в день бороться с амнезией. Дилан знал, что его основной целью было помочь ей выздороветь. Вот на этом он и собирался отныне сконцентрировать все усилия.

Утром Алиса спустилась вниз, но завтракать с ним не стала. Взгляд у нее был взволнованный, лицо выражало отчаяние и смущение.

— Думаю, для меня лучше будет вернуться к себе в квартиру. Я помню французский, так что могу и к работе приступить.

— Но врач тебя еще не выписал, — возразил Дилан, чувствуя, как неприятно сжимается сердце.

— Скоро выпишет, особенно если я попрошу его об этом, — твердо произнесла Алиса.

— Еще неделю, — попросил Дилан. — Ты сможешь работать по полдня. Оставайся здесь, я буду тебя подвозить.

— Зачем?

— Потому что я чувствую за тебя ответственность.

— Это уже устарело.

— Хорошо, тогда ты должна мне, — сказал он, предприняв еще одну атаку. — Я привез тебя сюда, чтобы заботиться. За это я хочу, чтобы ты осталась еще на неделю и была хозяйкой вечера, когда я приглашу на ужин свою псевдо семью.

Алиса удивленно воззрилась на Дилана. Он не прочь был пошутить, но чувство юмора изменяло ему каждый раз, когда речь заходила о семье. Алиса ощутила гордость за то, что Дилан собирался прибегнуть к ее помощи в этом вопросе.

— Я не ослышалась? Ты хочешь, чтобы я осталась еще на неделю, чтобы помочь в приготовлениях к ужину с твоими сводными братьями и сестрой? Я думала, ты их терпеть не можешь.

Дилан покачал головой.

— Есть разница между активным неприятием и апатией. И не надо считать, что этот ужин — способ духовно воссоединиться с ними.

— Тогда почему ты их приглашаешь?

Дилан на секунду заколебался, говорить ей или нет, но потом решился:

— Я хочу кое-что осуществить, и это легче будет сделать с их помощью.

Опять дела, подумала Алиса, испытав разочарование. В глубине души она была уверена, что если Дилан и его родственники получше узнают друг друга, то только выиграют от этого. Правда, судя по каменному выражению лица Дилана, было очевидно, что он эту возможность не рассматривает.

— Ты выглядишь разочарованной, — заметил он. — Надо избавляться от уверенности, что все всегда хорошо кончается. Это, честно говоря, случается крайне редко.

— Знаю, что редко, — ответила Алиса, — но если я не буду даже надеяться, то стану такой же несчастной и циничной, как ты. Это может прозвучать странно, но я считаю, что надежда творит чудеса. — Она смело встретила его недоверчивый взгляд и нежно коснулась указательным пальчиком его груди. — Кроме того, мне кажется, что ты надеешься на большее, чем признаешься сам себе. Иначе, почему ты так упорно ждал, когда я приду в сознание, хотя врачи говорили, что у меня мало шансов выкарабкаться?

— Это другое дело. Тогда речь шла о жизни и смерти. Я уверен, что этот мир хорош, только когда в нем существуешь ты, — улыбнувшись, он поцеловал ее пальчик. — Видишь, не такой уж я и циник.

От его прикосновения и страстного выражения глаз сердце Алисы забилось быстрее. Она прекрасно понимала, что он не бессердечный циник. Вот в этом-то и заключалась проблема, иначе было бы гораздо проще выбросить его из головы. Вместо того чтобы забыть Дилана, Алиса открыла для себя такие новые свойства его души, что захотела этого мужчину еще сильнее.

— Ты останешься? — тихо спросил он.

— Только на неделю.