– Габелий, извините меня. Что ж вы раньше-то не сказали!

Он вынырнул из дум и метнулся к недоразобранной суме, извлек оттуда обернутую вокруг чего-то ткань и бережно передал магу, который уже сам в нетерпении поднялся с кровати. Льняная материя тут же была раскрыта, и довольный Габелий, закатив глаза к потолку, принялся счастливо почавкивать во тьме ломтем грушевого пирога.

– Ох, Юлиан, у них лучшая выпечка… Это божественно, будто выпечено под заботой и опекой самого Прафиала!

Слова мага утонули в жевании стремительно исчезающего куска лакомства.

– Когда я закончу службу, то на накопленные сетты куплю домик побольше рядом с этой пекарней, – продолжил он. – Буду каждый день кушать их булочки. Каждый блаженный день, да-да, – пальцами Габелий смахнул с бороды и усов вокруг губ крошки. – Любимушка-то моя все ворчит, мол, надо ближе к рынку. Но я куплю там, только там, на Ароматной Улочке. И нигде больше! Они уже два десятилетия не теряют качества – там старик Арбаль всем заведует.

– Не торопись, Габелий. Пусть хозяин еще поживет, – усмехнулся Дигоро.

– Да ну тебя, – отмахнулся старый маг, – Я же не это имел в виду…

Габелий опечалился от того, что советнику осталось не так много лет жизни, но затем перевел взгляд на прячущуюся руку веномансера в суме.

– Ты еще что-то купил? – спросил он. – Ну не томи.

Поиграв бровями, Юлиан извлек из сумы бумажный сверток и продемонстрировал его старому сладкоежке.

– Неужели это то, что я думаю? – шепнул изумленно тот.

– Да, договорился с торгашем-юронзием с той же Ароматной улочки, он отложил специально для вас, – улыбнулся Юлиан.

Трясущиеся руки мага выдавали его волнение. Он тут же кинулся, колыхая пузом и шлепая босыми ногами, к графину и плеснул в кружку воды до самого верха. Затем размотал скрученный пакет и высыпал порошок из какао-бобов.

– Фиа'Раъшхаасдурм!

Вода вскипела от заклинания, и уже спустя минуту маг мешал ложкой напиток, подсыпая туда и другие пряности из деревянной квадратной банки со стола: перец, ваниль. Сколько злата он тратил на это – страшно было представить. И уже не раз Юлиану закрадывалась в голову мысль, что Габелий, которого жена держала под каблуком, при всей своей мягкости оставался непреклонен в вопросе расходов на сладости.

С невероятным удовольствием присербывая, маг улегся на перьевые пышные подушки, утонул в них чуть ли не целиком, и с улыбкой самого счастливого в мире человека посмотрел на Юлиана.

– Право же, вкус горький, но одновременно и сладкий, – шепнул он. – Это самое лучшее, что я пробовал в своей жизни! Густой, питательный, и он невероятно пикантен – на кончике языка еще гуляет горькость, а там, у основания, привкус сладости!

– Я вам верю, Габелий, – иногда Юлиан жалел, что не может попробовать южные яства. Жалел с точки зрения бывшего человека, ибо вампирам была неведома страсть к людским блюдам, как неведомо хищнику желание начать жевать листья.

– Говорят, что сама королева Наурика в восторге от сего напитка из загадочных бобов с земель юронзиев! – продолжил маг. – А раз уж эти бобы смогли вырвать ее из противного настроения, то, стало быть, они воистину стоят этого сумасшедшего злата, за которое можно купить доброго коня. Кстати, сколько я тебе должен за сие дивное питье? Ты только не преуменьшай, честно все говори, Юлиан, а то я тебя знаю.

– Да бросьте. Мне все равно некуда тратить жалованье. На женщин да всякие баловства для них хватает – а больше мне и не нужно.

Дигоро ядовито ухмыльнулся.

– Да-да, что-то я и запамятовал, – виновато улыбнулся Габелий, присербывая. – Не тебе жаловаться на пустой кошель. А скоро, того и гляди, наступят дни, когда все милые аристократочки с сияющими глазками и губками-розочками будут глядеть на тебя, желая поймать один лишь твой взгляд. От невест отбоя не будет! Помнишь, я говорил, что все будет хорошо у тебя? А ведь старик Габелий никогда не ошибается, даже моя ненаглядная это признает! Вот погоди, погоди, еще с годик, и клянусь бородой Моэма, что у тебя появится родовая фамилия, да не простая…

– Снова ты, Габелий, язык распускаешь, – Дигоро оборвал мага, оторвавшись от гааровского молитвенника. – Прекращай трепаться, а то кончишь, как твой прославленный Моэм!

Габелий на это лишь в легкой обиде качнул плечами, мол, нет ничего плохого в таких приятельских беседах, однако спорить не стал.

– Так что произошло с королевой сегодня? – спросил Юлиан.

Он дособирал травы в холщовый серый мешочек, скрутил и убрал их на угол стола. У него не было желания потакать слухам о его родственной связи с Иллой.

Габелий открыл уж было рот, но осекся. Он отставил пустую кружку в сторону, ненароком грохнув ей по столу, вытер мокрую бороду и поманил дланью. Юлиан тут же сел на край его кровати. Слишком быстро для своей скучающей физиономии сполз со своей постели и Дигоро, хлопнув молитвенником, и тоже устроился рядом. После тихого заклинания вокруг трех слуг: высокого, толстого и тощего, – вокруг этих трех сплетников, разгорелся звуковой пузырь. Все ждали от Габелия, который был мастером не только маготворства, но и чесания языками, новостей.

– Опять что-то интересное во дворце случилось? – шепнул Юлиан.

– Ой, да-да. Что было то, Дигоро, Юлиан. Не поверите! – отозвался маг.

– Ну-ка рассказывайте.

– Значится, пошел я в Ученый Приют из-за собравшейся Коллегии. Опять таскали друг друга за бороды, не могли договориться, как лучше начинать лечение Чертовой Гнили. Начинать с возвращения печени ее прошлого состояния или сначала восстановления кишечной змеи. Там такой сложный момент с печенью, что даже достопочтенный Наур…

– Начните с конца, – улыбнулся устало Юлиан. Маг любил отвлекаться на ненужные в истории моменты.

– Ну ладно-ладно, понимаю, тонкости магического целительства тебе не интересны, ведь это не твоя специализация.

– Они никому не интересны, Габелий! – заворчал Дигоро. – Прекращай плести языком узоры. Ты не на практике маготворства. Говори уже!

– Кхм… В общем, после Консилиума в башню вдруг явилась королева. Глаза горели нечистым огнем, руки тряслись, как у любителей зернового спирта! А за ней свита из фрейлин бежит, вся дрожит. Мы чуть под столы не попрятались, до чего ж зверский вид был у Ее Величества! – маг наклонился и шепнул вампирам, пошутив. – Гарпии б разлетелись в страхе пред ней…

– Так что случилось? С королем поругалась? – спросил Юлиан.

– Не, ты что, Наурика пылинки с него сдувает! Нет, тут оказалось, что пилюли, которые выписал для северного цвета лица ей наш молодильный целитель Зархгельтор, оказались прокисшими. Вот так вот. Передержал Зархгельтор их в растворе сильфии. Ой, что там было… Наша королева как начала кричать, топать ногами, вопить не своим голосом. Ее пытались успокоить фрейлины, так она как схватилась за вихры юной Долрелии, дочки Рассоделя, как принялась таскать ее по всему залу! Посбивала стулья, чуть не вырвала все волосы бедняжке! А та же еще даже не замужем! А потом, злющая, как гарпия, да хуже, развернулась и ушла с таким видом, будто и не она это все натворила.