Дарси сидела на кровати и разглядывала сложенные на коленях руки, когда постучали в дверь.

— Входи, — жестко сказала она. Она ждала, что Майлз придет позлорадствовать.

— Ты в порядке?

Она сжала руки.

— Да. В полном порядке. Ты будешь разочарован.

Майлз плотно закрыл дверь, прошел к окну и сел в кресло.

— Был бы разочарован, если бы ты была в порядке, а так нет: я вижу, что ты расстроилась.

— Это тебя радует?

Он вскинул брови.

— К моему удивлению, не так, как я ожидал. Но ты получила свое. Эван сходил по тебе с ума.

— Ты все знал? Про Эмилию?

Майлз молча кивнул.

— Она поехала вместе с ним на доставку яхты. Я не знал, что во время этого путешествия они решат пожениться, но не говорил ему о тебе, чтобы дать им побольше времени побыть вдвоем.

Дарси поднялась с кровати.

— Нет, ты не говорил ему для того, чтобы смутить меня. Ты наслаждался этой сценой, самонадеянный...

— Ну-ну, не выходи из себя. — Он тоже встал. — Говорю тебе, я не знал, что у них помолвка. Тогда бы мне не пришлось с тобой возиться. Если бы я знал, что у Эвана это серьезно, ваша встреча меня бы не беспокоила.

Она отвернулась, чувствуя лишь отвращение.

— Дарси, давай помиримся. Будь практична. У тебя проблемы? Смени курс.

– Что?

— Возьми новый курс. Раз с Эваном ты промахнулась, переложи паруса и поищи попутного ветра.

Ей хотелось ударить его. Она стиснула руки и ограничилась уничтожающим взглядом.

— Может, ты перестанешь говорить загадками и просто скажешь, чего хочешь? Я, слава Богу, не проходила курс навигации. Так о чем ты говоришь?

— Я говорю о том, что тебе, Дарси Скайлер, нужно выйти замуж. Я все время знал, что тебе нужен не Эван, а обручальное кольцо. Муж — любой. Как только ты становишься миссис Кто Угодно, ты свободна и получаешь «Магазины Скайлера». Я прав? Тебя доводило до бешенства, что Джордж распоряжается имуществом, и ты хотела использовать моего брата, чтобы все прибрать к рукам.

Она смотрела, разинув рот. Как он узнал?

— Как... — начала она, и ненависть перехватила горло.

— Тесса, — сообщил он заговорщицки. — Она довольно наивна для своего возраста, ты не находишь? Любому все расскажет. Надо будет предупредить ее, чтобы не говорила Эвану правду о настоящей причине вашего приезда на Санибел.

— Выпытываешь у пятнадцатилетней девочки? — Ненависть и отвращение подтолкнули Дарси к решительным поступкам. Чего ждать? Пора собираться. Мыслей не осталось; сердце безумно стучало, как у разъяренного раненого зверя. Она выхватила из шкафа чемодан и швырнула его на кровать.

— Что ты делаешь? — Он встал.

Она охапками швыряла одежду в чемодан

— Не видишь? Уезжаю.

— Эй, подожди. Успокойся. — Он схватил ее за руку. — Куда тебе ехать? Домой к Джорджу? У меня есть идея получше.

Она не смотрела на него. Не могла. Щеки горели, дыхание перехватывало. Ей не вынести усмешку у него на губах.

— Хочешь послушать? Я уверен, тебе понравится. — Он повернул ее лицом к себе, но она, как непослушный ребенок, уставилась в пол.

Хохотнув, он пальцами приподнял ее подбородок.

— Если ты не можешь смотреть на меня, положение усложняется. Потому что предложение жениться делается людьми, которые с удовольствием смотрят друг на друга.

Она вытаращила глаза и вообще перестала дышать. Может, она не расслышала?

— Ну, что ты об этом думаешь?.. Чудненько. Тебе нужно стать миссис Кто Угодно. Почему бы не стать миссис Майлз Хоторн?

Шелковое белье выпало у нее из рук и молочной лужицей растеклось по ковру.

Не веря, она вглядывалась в неулыбчивое лицо.

Миссис Майлз Хоторн... Как ни безумна была идея, она видела, что он не шутит. В карих глазах не было ни дразнящих огоньков, ни садистского удовольствия от злой шутки. Майлз вглядывался в нее, пытаясь предугадать ответ.

Но его предложение она не могла принимать всерьез.

— Ты шутишь, — слабо сказала она, зная, что это не так.

— Почему?

Дарси хмурилась, не зная, что ответить.

— Это абсурд, — наконец сказала она, глядя вниз, на его руку, держащую ее за кисть. То, что ему приходится силой удерживать ее, делало его предложение еще нелепее.

— Почему? Уточни. — В его голосе слышалось безграничное терпение, но этому противоречила твердая хватка.

— Я не могу... Из-за всего! Мы мало знаем друг о друге, а то, что знаем, нам обоим не нравится. Какая любовь...

— При чем тут любовь? — Майлз впервые рассердился. — Ты собиралась выходить замуж за Эвана без любви.

— Но я хорошо к нему относилась...

— О, ради Бога, не начинай все сначала. В любом случае это неважно. У нас есть кое-что поважнее любви и твоего пресловутого взаимного уважения.

— Что же это?

Она тут же пожалела, что спросила. Вчерашняя ночь. У них есть вчерашняя ночь. И если она согласится на этот безумный план, будет много ночей, безумных, волшебных ночей...

Он засмеялся тихим торжествующим смехом и погладил ее руку, покрывшуюся гусиной кожей.

— Хм. Да, конечно, и это тоже, но я имел в виду другое.

Дарси вспыхнула и выдернула руку. Он противно улыбнулся, но отпустил.

— У нас есть причина для союза, почитаемая во все времена. У нас общий враг.

Она забыла о смущении и подняла голову.

— Кто?

— Джордж, конечно. — Майлз уселся обратно в кресло. — Я, возможно, не так сильно его ненавижу, как ты, но иду вторым.

— Джордж?.. — Она села на кровать и попыталась понять. — А почему ты ненавидишь Джорджа? Знакомый по колледжу. Ты его слишком мало знал, чтобы ненавидеть.

— Знать Джорджа — значит ненавидеть его, — ответил Майлз и закинул руку на спинку кресла. За безразличным тоном скрывались боль и досада. — В моем случае причина особая. Я говорил, что знаю его давно, еще с колледжа. Не сосчитать, сколько раз мы с ним сталкивались. У нас несовместимые характеры: мы оба знаем, чего хотим. Случилось так, что мы захотели одного и того же.

Глаза его потемнели, и в них сверкнула ненависть. Дарси поежилась: Майлз Хоторн ни в чем не похож на Джорджа, но как враг он столь же опасен.

— Так или иначе, — он опять говорил бесстрастно, — Джордж решил, что ему нужна «Хоторн индастри», и скупил все акции, до которых смог дотянуться.

Его ненависть стала понятнее. Она тоже шесть лет смотрела, как Джордж вмешивается в дела ее компании. Из разговора с Майлзом она знала, что «Хоторн индастри» для него очень важна. Единственная устойчивая вещь в трудной жизни.