– Ты можешь смеяться, – сказал он, хмуро глядя на Друга, – но на трезвую голову я едва ли смог бы обсуждать этот чертов список. И что хуже всего – мое имя в нем отсутствовало.

– Это тебя удивляет? – спросил Рочдейл.

– К сожалению, нет. Она слишком хорошо знает меня и мои любовные связи с женщинами. Нет, я не ожидал увидеть свое имя в этом списке, однако мне было крайне неприятно видеть там другие имена. Кажется, их было двадцать или двадцать пять. Это невыносимо!

В тусклом свете шипящей свечи на впалых щеках Рочдейла обозначились резкие тени, придавая его улыбке особенно порочный вид. Казалось, расстройство Адама доставляло ему удовольствие.

– Я искренне надеюсь, что мое имя там присутствовало, – сказал он. – Я был бы рад оказать ей услугу.

Адам пристально посмотрел на него через узкий обшарпанный стол, потемневший от времени.

– Твое имя было в списке.

Брови его светлости удивленно взметнулись вверх.

– В самом деле? О, я недооценивал твою Марианну. Надеюсь, ты поддержал мою кандидатуру?

– В этом не было необходимости. Она включила тебя только ради шутки.

– Значит, я стал посмешищем для респектабельных леди? Как обидно. – Однако в его улыбке не чувствовалось никакой обиды. Адаму порой казалось, что Рочдейл доволен своей порочной репутацией и старательно поддерживает ее.

– Включив твое имя в список, Марианна тем самым хотела только подразнить меня, – сказал Адам. – И я не думаю, что ты мог бы заинтересоваться ею.

– Я согласен сделать исключение ради того, чтобы удовлетворить Марианну.

Адам наклонился вперед, чтобы его слова были хорошо слышны Рочдейлу среди шума, создаваемого оживленно беседующими посетителями, стуком чашек и тарелок, а также постоянным грохотом карет и повозок, проезжающих мимо снаружи.

– Только через мой труп, – медленно произнес он. Рочдейл сузил глаза и возмущенно посмотрел на Адама.

– Кэйзенов, ты ведешь себя ужасно глупо. По-твоему, ни один мужчина не имеет права насладиться ею только потому, что она недоступна для тебя?

– Она слишком невинна для такого, как ты.

– А для тебя?

Адам пожал плечами.

– И для меня тоже. Даже если бы я был свободен.

– Раз уж ты связан определенными обязательствами, то почему так беспокоишься о Марианне Несбитт? – Рочдейл откинулся на спинку скамьи и сделал глоток кофе. – Эта женщина вдовеет более двух лет. У тебя было достаточно времени заняться ею. И поскольку ты ничего не предпринял, следует полагать, у тебя не было склонности к этому.

Он сделал паузу и насмешливо приподнял бровь, ожидая от Адама возражений, однако тот только покачал головой в ответ. Конечно, он даже не пытался соблазнить Марианну.

Рочдейл пожал плечами.

– Отсюда я делаю вывод, что нет никакой причины сетовать на то, что она хочет найти другого мужчину в своей постели.

Рочдейл был прав. Адам не имел права вмешиваться в ее личную жизнь. Однако он был искренне убежден, что ни один из перечисленных в ее списке мужчин ей не подходит. Адам не сомневался, что в конце концов ее сердце будет разбито и она поймет, что он был прав, когда говорил, что в общении с мужчиной для нее недостаточно только сексуальных отношений.

– Предоставь ей самой решать свои проблемы, – сказал Рочдейл. – То, что она делает, не должно тебя касаться.

– Ты прав, конечно. Но, черт возьми, я никак не могу примириться с тем, что она может оказаться в объятиях другого мужчины.

– Вместо твоих?

– Нет! Вместо объятий Дэвида Несбитта.

– Но он давно умер.

– Я понимаю, однако для меня она всегда была его женщиной.

– Тем не менее, думаю, вскоре Марианна найдет себе другого мужчину, что не должно волновать тебя, так как ты будешь наслаждаться красавицей Клариссой.

– Это верно.

Адам допил свой кофе и поискал глазами официанта Альфреда. Тот обслуживал группу пожилых мужчин, сидевших вблизи камина. В старомодных париках и с пряжками на ботинках, они выглядели так, как во времена его отца. Мужчины покуривали длинные глиняные трубки, а один из них, насадив сдобную булку на трость, поджаривал ее на огне. Адам не удивился бы, если бы узнал, что эти старики таким образом проводили время в этой кофейне на протяжении сорока или более лет.

Он уловил взгляд Альфреда и кивком подозвал его, потом повернулся к Рочдейлу, чьи брови были насмешливо приподняты.

– Я рад, что тебе весело, – сказал Адам, хотя сам не смог удержаться от улыбки. – А мне было ужасно тяжело обсуждать ее список.

– Ты явно влюблен в эту женщину. И всегда любил ее. Адам фыркнул.

– Что за чушь? Она была женой моего лучшего друга. Я восхищался ею, но не более того.

– И ты не хочешь, чтобы другой мужчина оказался в ее постели именно потому, что до сих пор восхищаешься ею?

– Я беспокоюсь, что она будет страдать потом, вот и все.

– Думаю, ты сам хотел бы наслаждаться ею, но связал себя с Клариссой, а потому стараешься не допустить к ней другого мужчину. Я подозреваю, что ты все-таки влюблен в нее.

– Я не влюблен. Я только забочусь о ней, как просил меня Несбитт. Я выполняю данное ему обещание.

– По-моему, тебе следует оставить ее в покое и перестать обсуждать с ней кандидатуры любовников. Где это слыхано, чтобы женщина советовалась в таком деле с мужчиной?

– Мы друзья и всегда откровенны Друг с другом. Рочдейл фыркнул.

– Даже теперь?

– Что значит «даже теперь»?

– Если ты думаешь, что Кларисса позволит тебе продолжать дружбу с такой красивой женщиной, как Марианна, то очень ошибаешься. Эта связь должна быть прервана, хочешь ты того или нет.

– Проклятие! Надеюсь, ты заблуждаешься. Это было бы… невозможно представить.

– Знаешь, старик, пожалуй, будет лучше, если Марианна свяжется с другим мужчиной. Это избавит тебя от ревности невесты.

– Может быть. Марианна твердо решила изменить свою жизнь.

К ним приблизился Альфред с дымящимся котелком и наполнил их чашки свежим кофе. Потом спросил, не желают ли они еще чего-нибудь поесть. Рочдейл отказался и отослал его. Адам наблюдал за высокой стройной фигурой удаляющегося официанта, удивляясь, что тот ухитрялся сохранять достойную внешность в таком суматошном заведении. Этот мужчина, облаченный в модный черный сюртук, бриджи, черные чулки и безукоризненно белый галстук, всегда прекрасно выглядел.

– Как ты полагаешь, какова его история? – спросил он Рочдейла.

– Говорят, когда-то Альфред был джентльменом, но потерял все свое состояние на бирже.

– Вот как? Бедняга. Однако думаю, ему лучше здесь, чем в долговой тюрьме.