напряжение резко спало. Ноги стали как вата и перестали слушаться, а руки будто приросли к дурацкой лопате. Она хотела и не могла расцепить пальцы, и вдруг непроизвольно стала опускаться в траву на колени. Не ожидая такой реакции, Гюнтер сам перепугался и подхватил ее.

– Ты чего, подруга… Ты меня не узнала, что ли? Я Гюнтер! Тебе плохо? Сердце? – он схватил ее на руки и побежал к своему кроссоверу, который стоял за ее машиной. Она всё не выпускала лопату, которая волочилась за ними по всем кочкам.

– Да брось ты эту лопату! – он еле вытащил ее из Аниной окостеневшей руки, бросил ее и усадил Аню в машину. Стало светло от освещения салона.

– Слава богу, это ты! – еле слышно промямлила Аня. – У меня чуть сердце от страха не разорвалось…

– Да я, я! Ты белая, как мел. Брунгильда! – Аня не отвечала, погруженная в тягостные воспоминания о шагах в доме.

– Брунгильда! – Гюнтер потряс ее за плечо и вдруг дал ей легкую пощечину. Она лениво отвернулась. Он повернул ее голову к себе и еще раз влепил по щеке. В этот раз она отвернулась быстрее. Когда он опять повернул ее голову, чтобы ударить в третий раз, она отшвырнула его руку, запутавшись в собственных волосах:

– Да хватит меня лупешить! – вдруг заорала она. Гюнтер вздохнул с облегчением и сел за руль.

Дома он отпаивал ее горячим чаем и укутывал теплым пледом. Аня держала чашку, уставившись в одну точку:

– Чтоб я еще хоть раз… Ноги моей… Лучше с соседями поделюсь своими 25%…

Гюнтер торжествующе улыбался.

Аня вдруг осмысленно посмотрела на него:

– А ты ходил по дворному крыльцу? Там…

– Я не заходил в дом. И ключа от него у меня нет.

Аня опять побелела:

– Это была моя прабабка… Это ее дух… Сокровища свои охраняет… Я видела ее платье…

– Ну перестань… Брунгильда, принцесса моя… Ну какие духи… – он обнял ее голову, погладил волосы – Всё прошло, всё закончилось… Пойдем спать. Утро вечера мудренее.

Он проводил ее до комнаты и ушел.

Аня немного поворочалась в постели. Ей хотелось поговорить. Она встала и заглянула в комнату Гюнтера. Он тихо сопел, повернувшись к стене.

« Ну прям как по команде «отбой» засыпает…»

Утро и впрямь оказалось мудреней вечера. Аня проснулась в хорошем настроении. Светило солнце, громко пели птицы. Она вспомнила вчерашнюю ночь, и ей стало стыдно перед Гюнтером, что она такая трусиха и так неадекватно вела себя вчера.

«Что он обо мне подумал? Что я неврастеничка, страдающая фобией призраков? «Дух бабки»… – она пожалела, что всё рассказала ему. – Да и с какой стати я рассказываю ему всё? Я его не знаю… Почему вообще я веду себя с ним так фамильярно? Если у них в деревне так принято общаться, то это не означает, что так же общаться должна и я. Так нельзя.» Она встала, натянула на тело платье, на лицо – официальное выражение лица, на спину – идеальную осанку. «И надо заплести, наконец, волосы – здесь они привлекают слишком много ненужного внимания и мешают поискам». Когда она вышла на кухню, Гюнтер пил кофе и читал какую-то толстенную советскую книженцию.

– Доброе утро, – Аня «прилично» улыбнулась. – Что читаешь?

– Да так… – он убрал книгу на шкаф. – Доброе утро. Сижу жду, когда ты проснешься. Как настроение? – он внимательно посмотрел на нее, но не прочитал на ее лице ничего, кроме непрошибаемой маски «хорошего воспитания». – Вижу, ты пришла в себя…

– Да, извини за вчерашнее. – Аня захотела сменить тему, но Гюнтер сам опередил ее:

– Какие планы на сегодня? – спросил он, наливая ей кофе.

– Я вчера еще не доделала одно дело…

– Не отказалась от дома?

– Нет, другое…

Гюнтер резко поставил чашку.

– Ты и после вчерашнего не оставила эту затею?!

– Конечно, нет! Просто теперь пойду днём.

Он молчал.

– Послушай, Гюнтер… – осторожно продолжила Аня. – А ты сегодня сильно занят?

Он сразу понял, к чему она клонит.

– Да! Сильно! У меня отпуск, и я намерен отдыхать! Я буду сильно занят бездельем!

– Ну отдохни, пожалуйста, копая со мной в том доме… Ну пожалуйста. Если хочешь, я могу заплатить…

Гюнтер разозлился:

– Только этого еще не хватало! – он вскочил и взял ключи от машины. – Пойдем, раскопаем этот дом, и ты убедишься, что никакого клада там нет. Тоже мне, леди-кладоискательница…

Аня достала ключ, и они впервые вошли в дом. Здесь пахло сыростью и ветхостью. Сени были большими и пустыми, так что звуки эхом отскакивали от стен. Аня осмотрелась и вздрогнула: на входной двери мелом был нарисован большой церковный крест.

– Зачем это?

Гюнтер пожал плечами:

– Видимо, бабка твоя для защиты нарисовала.

– А она не была колдуньей?..

Аня заглянула во двор, где когда-то жила скотина. Гюнтер шел за ней. Здесь было темно, пыльно от старого сена на сушилах и тесно из-за низких потолков. В дверных проемах в полный рост встать было невозможно даже ей, Гюнтеру же, чтобы пройти, приходилось сгибаться вдвое.

– Почему здесь такие низкие потолки? – спросила Аня, смахивая паутину перед лицом и пытаясь рассмотреть в темноте дальние углы двора. – Здесь что, жили карлики?

– Так легче сохранять тепло зимой. Экономия материалов. Да много причин. Так раньше строили. Пойдем назад в дом, нечего здесь делать.

Вошли в комнату. Здесь было неуютно. На крашенном коричневой краской деревянном полу стояли одинокая табуретка, старый шкаф и еще более старый комод.

«Видимо, соседям это старье тоже не понадобилось… – подумала Аня. В маленькой кухонке, именуемой исстари «чуланом», стояла осиротевшая плита, которую никто не включал больше года, и тяжелый старый стол, обкапанный краской. В углу валялось какое-то тряпье.

– Ууу, богатая наследница! – не удержался Гюнтер. – А вот и Ваш трон, сударыня! – он широким жестом пригласил Аню на табуретку. – А Ваш крепостной раб будет копать Ваши золотые прииски.

– Не сяду я на эту табуретку. Она стоит посреди комнаты, будто с неё кто- то повесился… Сначала надо проверить мебель! – заявила Аня. – Может, копать и не придется? – она с готовностью стала открывать и прощупывать ящики комода.

– Это вряд ли, – Гюнтер даже не подошел к мебели. – Тут столько людей на похоронах хозяйничали. Всем миром хоронили… – Аня опять почувствовала заслуженный укор. – Или, ты думаешь, бабка перед смертью разложила своё золото-брильянты по полочкам, а соседи постеснялись прихватить кусочек? Может, кстати, твои бриллианты уехали в дом к какой-нибудь соседке вместе, например, с диваном или сервантом. И мы об этом никогда