– Нет.

– Почему же?

– Лес Зачарованный. Живой. Его трогать нельзя. Ни единой ветки. Можно брать лесные дары – траву, цветы, листья, ягоды, но тратить только в пищу, не впустую для обогрева.

– Хорошо-хорошо, я поняла. А те гнилые доски, что валятся с потолка на втором этаже?

– Тоже нельзя.

– Но почему?!?

– Ну, м-м. В общем-то, дом тоже не совсем обычный.

– Хорошо. Раритет – это святое. А как же ты обогревал дом зимой?

– Никак.

– Что значит – никак? Тут околеть и при летнем дожде можно.

– Я не мерзну. Дом тем более. А клиенты приходят зимой одетые, к тому же ненадолго.

– А я?

– Что ты?

– Я-то мерзну! Даже сейчас у меня зуб на зуб не попадает! А что будет к осени, когда похолодает? В льдинку превращусь!

– Деньги я тебе дал, можешь купить все, что посчитаешь нужным.

Ага. Могу. Но не сегодня. Даже если решусь в такой ливень пойти снова на рынок, увы, там меня точно никто не ждет. Все давно разошлись по своим теплым домам, сидят возле растопленных печей и уминают за обе щеки горячий ужин.

Я грустно побрела на кухню, растирая ладонями плечи и пытаясь согреться хоть таким образом. Готовить сегодня мне снова не придется. Нужно хотя бы сделать несколько бутербродов.

Захарий появился, когда я, выставив на стол огромную корзину с продуктами, распаковывала аппетитно пахнущие свертки. Мне на плечи упала огромная пушистая доха из неизвестного зверя, а в свободную руку всунута кружка. Я с подозрением потянула носом. Знаменитый первачок Захария? Вроде не пахнет спиртом.

– Легкое вино, настоянное на травах, – просветил хозяин, забирая у меня из рук огромный нож и пододвигая к себе головку сыра. – Пей. Согреешься. И точно не заболеешь.

Я пожала плечами. Хуже-то не будет, ведь так? И попыталась залпом выпить алкоголь. Не получилось. Не по причине крепости, а из-за количества, тут одним глотком не обойдешься. Распробовав же, что пью, принялась остатки цедить маленькими глотками. Действительно легкое ароматное вино было тягучим и нежным, с привкусом летних трав, цветов и незнакомых мне пряностей. Амброзия! Я с сожалением слизнула последние капли со стенок кружки.

По телу расходилось долгожданное тепло, разбегаясь по венам и достигая каждой клеточки. Жарко стало всюду, до кончиков пальцев и, кажется, даже волос. Я стояла, прикрыв глаза, внимая небывалому блаженству.

– Переоделась бы в сухое, – вздохнул Захарий, принимая у меня кружку.

Двигаться не хотелось. Совсем. Но я послушно поплелась в свою комнату, где и застыла с раскрытым ртом. На месте обычной кровати стояло обширное ложе с резными столбиками для балдахина. Довольно посредственные дверки встроенного старенького шкафа были заменены на вычурные из красного дерева. В ранее сломанном и заваленном хламом углу красовался фрагмент печи, основная часть которой находилась на кухне этажом ниже, ровнехонько под моей комнатой, и, видимо, выходила трубой уже на крыше. А что это значит для такой мерзлячки, как я? Зимой мне здесь будет тепло! При условии, конечно, исправной топки, но уж это-то я обеспечу. Завтра же сделаю заказ на постоянную поставку угля или дров.

Наскоро скинув с себя мокрую одежду и развесив на широкой спинке кровати, снова облачилась в свой любимый «ночной» сарафан. Завернулась в доху. И замерла перед дверью, не решаясь выйти.

Забота Захария становилась все более очевидной и подозрительной. Чего хочет одинокий мужик от девушки, живущей под его крышей? Догадаться не сложно, особенно, если учесть, что и заступиться за меня некому. А нужно ли это мне? Как сказать. С одной стороны, покровительство сильного и авторитетного (вон как в прошлый раз пьянчужка быстро его понял) мужчины мне не помешает, с другой, прыгать в постель к кому попало за еду и кров – отвратительно. Но есть ли у меня выбор? Это в любовных романах красиво звучит гордый отказ красавицы от объятий нелюбимого, а мне-то как прикажете выживать в жестоком мире без поддержки? Хотя, если честно, не уверена, что смогу себя пересилить и лечь с этим волосатым великаном, пусть даже он и оказался несметно богатым трезвенником. И дело даже не в возрасте или внешности, просто я его совсем не знаю. А близость с чужим, это совсем не правильно. И… и ужасно, во всяком случае, для меня.

Я глубоко вдохнула и выдохнула. Нужно расставить все точки над «i», а то при всей этой неопределенности голова кругом и лишний нервоз. Хоть буду знать, к чему готовиться, быть может даже отсрочку смогу выторговать.

Решительным шагом я спустилась вниз. В кухню зашла, высоко задрав нос и расправив плечи – пусть с первого взгляда будет понятно, что меня просто так не сломить!

Захарий сидел за столом и вяло жевал кусок пряного шпика, зажатый между листьями салата. Рядом на разделочной доске лежали такие же странные бутерброды – хлеб с петрушкой, колбаса с салом, огурец с сыром. Нелепое сочетание. Я переложила нарезку на хлебные куски и пододвинула к мужчине. Но он никак не среагировал. Да и вообще, похоже, не заметил моего присутствия в кухне. Что происходит? Что за непонятный транс, в который Захарий регулярно проваливается? Чем он так озабочен, выпадая из жизни, будто спит на ходу?

– И как? Съедобно? – поинтересовалась, усаживаясь рядом и вгрызаясь в башню из пшеничного пористого хлеба, колбасы, сыра и зелени.

– М-м? – очнулся Захарий и уставился на то, что держал в руке. Почесал бороду, сравнил с моим бутербродом и в который раз за вечер тяжело вздохнул.

– Что-то случилось?

– А? Нет, ничего.

– Ну, как знаешь…

И словно с головой нырнула в ледяную воду, наконец, заведя неприятный мне разговор:

– Слушай, Захарий, я хотела с тобой поговорить.

– Начинай.

– Я конечно, очень и очень тебе благодарна и за кров, и за еду, и за одежду…, – и осеклась, не зная, как подобрать слова, чтобы не обидеть мужчину.

– Но…, – попытался подтолкнуть он меня к продолжению.

– Но? Ах, да. Но. В общем, сегодняшние подарки вроде денег, шкафа, кровати и балдахина… Давай напрямую – что ты рассчитываешь получить взамен?

– За деньги я рассчитываю получить еду и прилично одетую экономку, которую не стыдно выпустить к людям.

– Экономку? Это кого? Меня?

– С твоим самоуправством ты вряд ли подойдешь на роль обычной прислуги.

– Я стараюсь!

– Верю. Но на прислугу ты все равно не тянешь.

– То есть ты меня повысил до экономки?

– Можно сказать и так.

– Вот! Еще и повышение! Хотя и поработать на тебя толком не успела, а уже экономка. Кровать на двоих. Новый дорогущий шкаф…

– Стоп. Какой шкаф, и что за кровать на двоих?