Донна.

Повернувшись на бок, он посмотрел на кушетку, та была пуста. Купер нахмурился. И тут до него донесся звук льющейся воды из ванной, объяснивший отсутствие Донны.

Да, кушетка действительно неудобная, коль скоро она уже на ногах. Нужно будет проследить, чтобы она поспала в машине, иначе днем будет не в состоянии сесть за руль. И еще у него возникло ощущение, будто она, как и он, очень раздраженная при недосыпе, а ему хотелось сохранить с ней приятельские отношения.

Что‑что? С каких это пор он хочет дружить с Донной Фезерингтон?

Из душа доносилась песенка из какого‑то диснеевского мультфильма. Купер вздохнул.

На одно он точно не рассчитывал, давая согласие на эту поездку. Совершенно неожиданно с ней оказалось весело. Как ни с кем другим.

Проблема в том, что он ожидал другую Донну. Постоянно ноющую жеманницу с большими ожиданиями. Он думал, она придет в ужас от убогих мотелей, которые он все время для них выбирал, от хот‑догов на обед и блинов на ужин. Ожидал, что Донна будет настаивать на пятизвездочных отелях и ужинах в самых модных ресторанах. Думал, будет похожа на его бывшую жену Рэйчел.

Вместо этого перед ним была женщина, которая делает остановки ради гигантских белых медведей и ведет кэдди с большой осторожностью и любовью. К такому он был явно не готов.

Отчасти поэтому и завел будильник на шесть утра. Когда они накануне собрались в номер, он думал предложить ей перед отъездом заглянуть в сад скульптур Гилгал. Раз уж ей нравится медведь‑гигант, она еще ничего не видела. Он даже подумал разделить с ней эту проклятую кровать.

Но потом вспомнил записку брата. Вспомнил, кто она на самом деле. Поэтому нужно как можно быстрее добраться до Джастина и покончить с этим.

Спустившись с сумкой, Купер увидел в вестибюле Донну. По‑видимому, она оплачивала счет за номер. Он даже замешкался. Впрочем, она сказала, что ночь будет за ее счет, а он не поверил.

Странная женщина. Единственное возможное объяснение этому — она просто пыталась показать, что деньги для нее — не главное и чтобы он впредь не вмешивался в ее планы вернуть Джастина.

Вот только Купер был знаком с подобным типажом раньше. Такие женщины любят жить богато в кредит, что позволяет вращаться в кругах, где они могут найти богатого мужа. Правда, Донна с гладким хвостиком, в джинсовой юбке и очередной дешевой и яркой майке не подходит под это описание.

Кто эта женщина, от которой сбежал Джастин? И почему Купера так волнует то, что он не может прочитать ее, как книгу, в отличие от его последних подружек?

— Готов? — Донна настороженно улыбалась ему. Видимо, почувствовала его недовольство.

— Ага. Пойдем посмотрим, как там Клаудия. — Он пытался поддерживать дружелюбный тон и увидел, как расслабились ее плечи.

Клаудия была такой же надежной, как и прежде. Купер с облегчением взялся за руль. Это, по крайней мере, он понимает. Классический автомобиль, открытая дорога. Все это имеет смысл.

Он остановился у кафе, чтобы взять с собой кексы и кофе, прежде чем покинуть город, потом вырулил обратно на межштатную автомагистраль. Сегодня утром Донна была молчаливее, может быть, так на нее подействовала ночь на кушетке. Она немного подремала, но даже после этого ей, похоже, нечего было сказать.

Примерно через час молчание стало слишком угнетающим. Они ехали по холмам из штата Юта в Вайоминг. Купер включил радио, надеясь на что‑то терпимое, и ухмыльнулся, услышав Элвиса.

— Вполне подойдет, — сказала Донна, возвращая ему улыбку. — Клаудия, открытая дорога и Элвис. Американская сказка.

— Пятидесятых годов, может быть, — признал Купер. — Пожалуй, это скорее ностальгия, чем реальность.

— Возможно, ты прав. Тем не менее приятно помечтать. — Она выглядела странно задумчивой, слушая песню о потерянной любви и душевной боли.

— Значит, такой ты представляла жизнь в Америке? Превратиться в типичную домохозяйку, печь яблочные пироги и водить машину с открытым верхом?

Донна рассмеялась.

— Думаешь, я бы согласилась выйти за Джастина, если бы это было так? Вы же не такой жизнью живете, да?

— Видимо, да. — Братья Эдвардс всегда много работали, хотя и про отдых не забывали. До Рэйчел, конечно. Потом работа у Купера вышла на первый план.

— Я выросла на рассказах моей мамы. Она американка, я ведь говорила тебе. Она выросла здесь в шестидесятых, и, судя по всему, мама именно такая типичная американская домохозяйка. Думаю, ее семья была квинтэссенцией среднего класса. Типичная американская семья.

— Интересно, что ее привело в Англию?

— Мой папа. Они встретились, когда он приехал сюда, влюбились, и она согласилась выйти за него всего через две недели после знакомства. Ее родители подумали, что она сошла с ума.

— Ничего удивительного в этом нет, — заметил Купер. Он сделал Рэйчел предложение всего через месяц. И вот что из этого вышло.

— Но она настояла на своем. Они собрались и через месяц вместе уехали в Англию. — Донна помолчала немного. — Моя свадьба… Она впервые почти за сорок лет вернулась сюда.

Купер удивленно поднял брови.

— Вот это да. Вот что значит «сжечь все мосты», да?

Донна смущенно пожала плечами.

— Наверное, дедушка и бабушка были категорически против ее брака. Но она рассказывала о своей жизни в Америке так, что я будто видела все своими глазами. И поэтому когда получила возможность поработать здесь, я даже не задумалась.

— Тебе удалось встретиться с местными родственниками?

— Нет. — Донна отвернулась к окну. — Мамины родители умерли много лет назад, она была единственным ребенком. Я хотела приехать сюда ради себя самой, посмотреть, на что это похоже. И встретила Джастина.

— И влюбилась без памяти. — Купер даже не потрудился сдержать сарказм.

Впрочем, Донна даже не заметила и смущенно улыбнулась.

— Да уж. Самое забавное: все произошло так быстро. И потом Джастин. Его мир не был моим, и иногда я чувствовала себя чужой. Но потом поняла, что мои страхи не могут сравниться с тем, что пережила моя мама во имя любви. Поэтому я просто позволила себе плыть по течению. Конечно, теперь можно сказать, что зря. — Ее улыбка стала печальной.

— Стала бы ты что‑то менять, если бы знала, что все так получится?

Донна прикусила губу, обдумывая вопрос.

— Нет.

Значит, она ничего бы не изменила? Снова рискнула быть брошенной в день собственной свадьбы, а потом уехать с его братом? Кто в здравом уме навлек бы на себя эту участь дважды?

Что ж, похоже, имя ей Донна. Поскольку, как ни старалась, она не могла представить свою жизнь без всякого шанса найти вечную любовь. Не могла лишить себя возможности обрести счастье.