о Крис в двух попавшихся по пути тавернах, Сильван и Питер решили перекусить в третьей, где уже ничего не осталось, кроме безвкусной похлебки из картошки и какой-то травы. Даже она стоила кучу пласта – хозяин схватил его с такой жадностью, что Питер невольно усмехнулся.

Мир вот-вот погибнет, однако кое-кто продолжает наживаться и, наверное, умрет в обнимку с мешочками пласта.

– Думаю, нужно лететь прямо к побережью, – Питер сунул в рот ложку похлебки и поморщился, – мама наверняка вернулась туда, как только увидела, что творится.

Сильван покачал головой.

– С нее станется пойти навстречу Барьеру, чтобы убедиться, что он и правда существует. Хотя, наверное, ты все-таки прав.

– Значит, летим в Ройн?

Сильван с каменным лицом все сыпал и сыпал соль себе в тарелку. Питер схватил его за запястье.

– Отец!

– Я полечу в Ройн, – произнес Сильван, не поднимая глаз, – полечу один.

Сердце Питера потяжелело, точно камень. Он боялся этих слов – и в то же время знал, что они неизбежно прозвучат.

– С Мелл Фэлри что-то случилось, – уверенно продолжил Сильван, – иначе он уже остановил бы все это.

– Ты так в нем уверен? – Питер криво усмехнулся. – Вы знакомы всего один день!

– Ратоборцев интуиция никогда не подводит, – хладнокровно заметил Сильван, – ты сам разве не чувствуешь, что он в беде?

Питер отвел глаза. Последние дни он так беспокоился о родителях, что затолкал мысли о Фэлри как можно дальше и старался к ним не возвращаться. Он не рассказал отцу об их ссоре и о том, что пояс эр-лана, возможно, испорчен, а это значит, что он погиб. Решил просто найти маму и отвезти их с отцом за Барьер. И только убедившись, что им ничто не угрожает, лететь на поиски Фэлри.

На спасителя человечества он и правда не тянет и не собирается претендовать на эту роль. Кроме того, за последние несколько дней его мнение о людях в целом упало так, что от земли не разглядишь. И меньше всего хотелось помогать кому-то и кого-то спасать.

Под взглядом отца Питер не выдержал и сердито буркнул:

– Что?

– Я должен тебе сказать? – произнес Сильван неожиданно жестко. – Сам не понимаешь?

– Я не могу!.. – рявкнул Питер и, когда все немногочисленные посетители таверны обернулись к нему, сбавил тон и прошипел: – Я не могу оставить тебя и маму! Да еще ради этих…

Он бросил выразительный взгляд за окно.

– А ведь я тебя спрашивал – тогда, в деревне, – хочешь ли ты помочь только нашей семье или всем людям, – печально промолвил Сильван.

– Это было до того, как меня решили посадить под замок, чтобы «разобраться», – отрезал Питер, – думаешь, кто-то меня бы выпустил, когда началась паника? Эти штуки давным-давно миновали нашу деревню…

Сильван аккуратно положил истертую ложку на стол и сцепил пальцы под подбородком.

– Ну предположим. А Меллу Фэлри ты помочь не хочешь?

– Да что ты, в самом деле, прогоняешь меня?! – возмутился Питер и снова поспешно понизил голос: – Я понятия не имею, где он! Как я могу ему помочь? Лучше помогу вам!

– Питер! Очнись! – произнес вдруг Сильван еще более сурово. – Хватит нести чушь!

Это было настолько на него не похоже, что Питер в изумлении уставился на отца. В их семье роль «плохого парня», который всех шпыняет и строит, обычно выполняла мама. Отец был той мягкой силой, которая мирит, успокаивает и даже в гневе не повышает голоса. Быть может, поэтому Питеру всегда казалось, что он в каком-то смысле сильнее, должен оберегать и защищать отца. Жесткие слова стали такой же неожиданностью, как если бы на него яростно набросился месячный котенок или щенок.

– Посмотри, во что превратился наш мир! – продолжал Сильван в той же манере. – Паника будет только усиливаться, еще три дня – и все кончено. Нам никогда не найти маму! Останови все это, спаси всех людей – только тогда ты спасешь и нас!

Питер низко опустил голову, чтобы отец не заметил приливших к глазам слез, но тот резко встряхнул его за плечо.

– Твоей матери здесь нет, поэтому я говорю тебе – соберись! Мелл Фэлри потерпел неудачу, теперь ты наша единственная надежда, единственный, кто еще может хоть что-то изменить! Лети в Оморон прямо сейчас, слышишь? Немедленно!

Питер проглотил застрявший в горле ком и с усилием кивнул. Неуверенно взглянул в резкое лицо отца – темные брови сдвинуты, глаза сверкают. В этот миг он неожиданно сильно походил на маму.

– Встретимся в Ройне, когда все закончится… так или иначе. Давай же, Питер! Вставай! Иди!

– Ч-что, прямо сейчас?!

– Да, Темный тебя забери!

Питер неуверенно поднялся, все еще плохо соображая. Сильван подтолкнул его к двери. Время словно бы замедлилось, движения людей вокруг стали плавными, точно под водой.

На пороге Питер обернулся. Отец не смотрел в его сторону – хлебал пересоленную, остывшую похлебку с таким остервенением, словно уничтожал злейшего врага.

Страшный шум и гвалт, к которому Питер уже вроде бы привык, сейчас оглушили его. Он оглянулся – медленно, словно во сне. Улица, на которой стоял трактир, уходила в тень, превращаясь в узкую, сырую щель между громоздившимися друг на друге домами. Никогда не знавшие солнца, они были намертво сплетены вечной паутиной бельевых веревок.

Хотелось забраться в эту щель, сесть у холодной стены, обхватить колени руками – и пусть все идет, как идет. Не двигаться с места, пока эмиттеры не доберутся и до этого городишки и не уничтожат в нем все живое, а вместе с ним и проблемы Питера.

Он и вправду забрался в просвет между домами, но садиться не стал. Наоборот – провел ладонью над поясом и осторожно, не привлекая внимания, поднялся над крышами, потом выше, еще выше – и вот уже город стал похож на игрушечную крепость, сложенную ребенком из веточек и соломы.

Погода разгулялась, лишь над горизонтом висела туманная дымка. Питер присмотрелся и ахнул – цепочка эмиттеров просматривалась даже отсюда почти полностью. Они парили над лесами, образовывая огромную дугу, медленно, но верно загибавшуюся к побережью. Все дороги перед ними потемнели от огромного количества людей, спасающихся от смерти. Так загонщики с воплями, трещотками и погремушками преследуют одуревших от страха животных, пока они не выскочат прямо под арбалеты охотников.

«Но мы не животные. Темный вас забери, мы не животные!»

Всхлипнув, Питер ринулся вперед, в ушах засвистел ветер. Он старался не смотреть вниз, на погибающих людей, в голове было пусто, как в пересохшем колодце.

Как мог отец прогнать его от себя, отправить в Оморон, словно в ближайший город за тканью или сапогами?! Знания Питера ограничивались изучением здания в форме цветка, ближайшего парка и флаерной площадки. А, ну еще балкона башни, с которого он сверзился вниз головой, и площади Дебатов. Что он такого сможет сделать в Омороне, чего