Алина задумалась. Мужской вопрос после смерти Игоря её не трогал. Она, наверное, и правда была, что называется, «потенциальной женой». Женщиной, которая не могла позволить себе какую-то связь, не находясь с этим человеком в законном браке. Но ей было стыдно признаваться в этом Сергею.

— Нет, — она зажмурилась и ещё раз повторила, — у меня никого нет.

У Алины вдруг возникло полное ощущение, что она в свои 40+ всё ещё остается девственницей и уже только от этого в ужасе бежит от мужчин.

— Ну и хорошо, — произнес Сергей.

Алина открыла глаза и уже с удивлением посмотрела на него. Глаза у него были закрыты, но было явно заметно, что Сергей от её слов расслабился. Лицо мужчины разгладилось. И Алина тут же поняла, что, задав этот вопрос ей, в ожидании ответа он зажмурился так же, как и она, давая ему ответ. Сергей, почувствовав её взгляд, открыл глаза и, улыбнувшись беззвучно, одними губами, сказал.

«Я тебя люблю».

Потом, сев в кресле поудобнее, вздохнул и добавил.

— Я должен попросить у тебя прощения. Прости меня.

— За что? — удивилась Алина.

— Я расскажу тебе это. Главное — прости.

— Ты меня пугаешь, — тихо сказала Алина. — Тебе не за что просить у меня прощение. Ты мне ничего не сделал…

— Вот именно! — резко произнес Сергей. — А должен был, но не сделал…

Алина аккуратно, успокаивающе погладила его по руке.

— Всё хорошо. Нет причины для переживаний.

— Ты знаешь ведь, что я бредил геологоразведкой, мечтал сделать это своей профессией, — начал свой рассказ о жизни Сергей. Уже по окончании первого курса нам предложили принять участие в небольшой студенческой летней экспедиции. Именно тогда я и понял, что не ошибся с выбором профессии. Так дальше и повелось — заканчивая учебный год, на всё лето я уходил на подработку, в экспедицию. Сама понимаешь, для студентов деньги лишними не бывают. В родной город я приехал на некоторое время, только после окончания четвертого курса. Так уж случилось, что у нас из-за неувязки выдался двухнедельный отпуск. Я тут же стал искать вас, моих друзей, и первое, о чем я узнал, так это о трагедии, произошедшей с Макаром.

Алина горько вздохнула.

— Это действительно трагедия. Ты не представляешь, что в те дни творилось с Ритой, не говоря уже о его родителях.

— Ритка молодец! Она боец! — глухо, с надрывом, произнес Сергей. — Я очень благодарен ей за то, что она была тогда и остается сейчас рядом с родителями Макара.

— Она любила Макара. А первое чувство ведь бывает самое сильное, — грустно сказала Алина.

Сергей от её слов расслабился и добавил.

— Я всегда думал, что они поженятся… А тут такое… Когда я навестил родителей Макара, то был приятно удивлен тому насколько Рита смогла сродниться с ними. Наравне с именем Макара они постоянно говорили о Рите. «Значит, у них всё будет хорошо», — решил я. Мне стало так спокойно. А тут пришла Ритка. Мы с ней радовались нашей встрече… Разговор зашёл о нас всех, и она рассказала о твоем замужестве, о том, что ты скоро станешь мамой…

Алина встрепенулась.

— А Ритка мне не говорила, что ты приезжал и что вы виделись…

— Это я попросил не говорить… Для меня твоё замужество стало ударом под дых…

Сказать, что услышанному Алина была удивлена — ничего не сказать. Она во все глаза смотрела на Сергея. Он же, криво усмехнувшись, с вызовом произнес.

— Ещё скажи, что ты не знала, что я уже тогда в тебя был влюблен?!

— Я не знала, — растерялась женщина.

Алина почти физически почувствовала, как её начинает переполнять огромное количество различных чувств. От этой карусели ощущений комок воздуха плотно застрял в груди, и в ней тут же появилась тугая масса давящей боли. На какое-то время женщина потеряла способность нормально дышать. Затем, на неё вдруг нахлынуло чувство безмерного стыда, от чего лицо и руки тут же покрылись огромными красными пятнами, и Алине захотелось провалиться сквозь землю. И только потом вновь пришло чувство растерянности.

— Я полюбил тебя с первой минуты нашей встречи, когда ты, напуганная ребятами, чуть не снесла меня в дверях магазина. Помнишь? Конечно, помнишь… Наверное, ты действительно не понимала, что я к тебе неравнодушен. В тот период мне было просто достаточно того, что мы виделись каждый день, — продолжил свой рассказ Сергей. — Это были мои счастливые, беззаботные годы.

Досадуя на свою излишнюю эмоциональность, Алина кое-как взяла себя в руки и, дабы скрыть своё ещё не до конца ушедшее смущение, практически носом уткнулась в свою тарелку.

Какое-то время они оба молча ковырялись в стоящих перед ними тарелках, затем Сергей продолжил своё повествование.

— В оставшиеся дни моего пребывания в городе я, максимально приложив усилия, старался избегать встреч с кем либо из знакомых. Я днями пропадал на кладбище, занимаясь установкой памятника Макару. Благо ребята-мастера, узнав историю Макара и войдя в моё положение, пошли на встречу и всё сделали быстро и качественно. Хотя по жизни, как показывает практика, это два взаимоисключающих момента…

Сергей замолчал, думая о чем-то своем. А потом, вздохнув, продолжил.

— Терзаемый обидой на тебя, я стал потихоньку интересоваться твоей жизнью и твоим мужем…

Алина нервно дернулась, но Сергей на это её движение даже не обратил внимания.

— Чем больше мне рассказывали о твоем избраннике, тем больше я убеждался, что ты для меня потеряна навсегда. Убеждался, что ЕМУ очень сильно повезло. ОН выбрал правильную спутницу жизни. Поскольку ты со своей гиперответственностью и комплексом отличницы этого лоботряса и неудачника никогда не бросишь. Так и будешь тащить его всю жизнь на себе.

Алина, защищая память Игоря, возразила:

— Ты не прав, Сережа. Он не всегда был таким.

Сергей снова криво усмехнулся.

— Может быть, и так. Ведь ты, как-никак, его жена. Скорее всего, ты о нем знаешь что-то, чего не знаем мы. И за «это» его ценишь, бережешь хорошую память о нем. Как по мне, так ОН был просто великим манипулятором. Он прожил свою жизнь исключительно в своё удовольствие и пользовался тобой, как подушкой безопасности. Одни его запои чего стоят.

— Это болезнь, Сережа…

— Ну да. Ну да. Только болезнью это стало потом, а сначала он просто жил в своё удовольствие… И потом, люди болезнь лечат, а его устраивала такая жизнь…

Они снова замолчали, думая каждый о своем. Затем он продолжил.

— Тогда, уезжая через две недели из города, я был зол уже на себя, на свою нерешительность и глупость… Я понял, что сам оказался виноват в сложившейся ситуации. Ведь я перед отъездом в институт так и не решился рассказать тебе о своих чувствах.

Алина, всё ещё ковыряя вилкой в салате, молчала, а затем, всё также пряча от него глаза, тихо произнесла.