– С пятьюдесятью всадниками?

– Если представится шанс нанести серьезный урон, – развел руками Хект.

Быть может, и Девятый Неизвестный помог.

Хект ни за что бы не признался, но он поставил на кон все – в расчете, что после первого смертельного залпа враг запаникует.

Этого не произошло. Потери неприятеля были огромны, но он продолжал наступать. Появлялись все новые и новые бойцы.

Сражение чуть стихло, но все еще продолжалось. Люди герцога Онофрио, которым приказано было оттаскивать назад бездействующие орудия, не особенно усердствовали. Кто-то даже попал в окружение, причем вместе с орудиями.

– Предводитель Войска Праведных, происходит что-то странное.

– Прикидываются. Нарочно сдаются в плен. С моими фальконетами. Ваша светлость, дела идут не очень хорошо. Уходите, пока снова не началось.

– Да я не о людях герцога говорю, а о солдатах Безмятежного, – отрезала императрица. – Сами взгляните: с ними что-то сотворили. Иначе бы они не наступали.

Катрин была права. Патриаршие солдаты шли и шли, несмотря на то что после каждого залпа падало человек по двадцать.

– Капитан Эфриан, можно позаимствовать нескольких ваших людей? Нужны гонцы.

Пайпер не предвидел, что после начала сражения ему придется рассылать приказы.

Эфриан оглянулся на Катрин, и та едва заметно кивнула.

– Капитан, боюсь, следующую атаку уже не удастся так искусно отразить, – продолжал Хект. – Отведите, пожалуйста, ее величество в безопасное место. – Он посмотрел Катрин прямо в глаза. – Быть может, ей это не по нраву, но зато она останется в живых и сможет потом меня покарать.

Эфриан нервно улыбнулся, а лицо Катрин исказилось от гнева. Хект подозвал двоих телохранителей, которых Эфриан отрядил ему в помощь.

– Отправляйтесь туда, где размещены силы прикрытия. Один в одну сторону, другой – в другую.

– Те имперцы?

– Именно. Вы знаете, где они ждут. А это еще что за шутки?

Где-то над далеким лагерем противника заклубилось облако дыма.

– Что, мой господин?

– Прямо там! А, вижу. Итак, ступайте. Один – к Консенту, второй – к Вирконделету. Передайте: пусть атакуют эту толпу с флангов. Внизу, на склоне, вне досягаемости фальконетов. И пусть не пытаются в одной схватке выиграть битву – надо просто ударить, смутить противника, по возможности заставить его запаниковать, а потом сразу уносить ноги. Устроим опыт – проверим гипотезу ее светлости: вдруг они и правда зачарованы. А еще мне нужно их отвлечь. Потом возвращайтесь к капитану Эфриану и императрице.

– Слушаюсь.

– Слушаюсь.

– И следуйте за ней повсюду. Если понадобится – обратно до самого побережья. Здесь исход может быть скверный.

Хект подозревал, что готовится еще и третье наступление, в котором врагов прибавится. А им и без того хватало тех немногих, кто так упорно лез вперед.

– Да, мой господин.

Гонцы отправились каждый со своим заданием. Катрин удалилась в сопровождении Эфриана, хоть и без особой радости.

Хект задумался: а как бы поступила в подобной ситуации Элспет? Наверное, чувство долга не позволило бы ей прийти сюда. Наследная принцесса, в отличие от своей сестры, не столь потакала своим прихотям и минутным порывам.

Зачарованные или пьяные, но солдаты продолжали напирать, несмотря на все вдохновенные усилия Рука и Прозека. По подсчетам Хекта, на лугу было уже около пяти тысяч убитых и смертельно раненных. Многие лежали справа от его собственной позиции и позади. В ближайшей куче оказалась половина вероломных рекрутов герцога Онофрио.

Нападающие обошлись с ними точно так же, как и с имперцами, и не слушали, когда люди Онофрио кричали о своих дружеских намерениях. Хект решил, что патриаршие воины, скорее всего, не слышали вообще ничего.

Как и приказал Пайпер, Вирконделет и Консент ринулись в атаку – не слаженно, будто комары, бросающиеся на слона.

Они ударили по прибывающей толпе, как и хотел Хект, и нанесли гораздо больше урона, чем можно было предположить с таким численным неравенством. Патриаршие воины реагировали медленно. Все их внимание было сконцентрировано на цели впереди.

Сначала с севера налетел Титус Консент, а прямо в разгар его атаки с юга подоспел Ривадемар Вирконделет.

Этот маневр задержал третью волну нападающих как раз тогда, когда в рукопашную схватку над самим лугом втянули почти всех солдат из Войска Праведных.

Хект самолично отбился от двоих врагов. Одного из них он вроде бы видел еще в сражении против кальзирских пиратов. А вот неприятельский воин его не узнал. Как и его товарищ, да и остальные солдаты патриарха, он двигался медленно и напоминал ожившего мертвеца.

С такими Хект уже встречался лицом к лицу в битве под Аль-Хазеном. Эти тоже несли на себе отпечаток Ночи, хоть и отличались немного.

Но сейчас было не до сравнений.

Постоянно стреляло лишь с десяток орудий – две быстрые канонады, на третьей начали взрываться фальконеты, а потом раздались крики артиллеристов. Донесся запах горелой плоти. Пайпер усомнился в хитроумии Крулика и Снейгона.

Пушки стреляли все реже, но и нападавших стало меньше. Атака наконец-то достигла наивысшей точки и вскоре схлынула.

Прибыл Титус Консент. Он так запыхался, что целую минуту не мог ничего выговорить – только хватал ртом воздух.

Когда он наконец отдышался, его вывернуло на траву. Покончив и с этим, он выпалил:

– Командир, они пытаются обойти нас с флангов. Похожи на неупокоенных мертвецов или другую подобную дрянь. Не могу их остановить.

Всего в каких-то двадцати ярдах взорвался фальконет. Железный осколок картечи сорвал перо со шлема Консента.

– Господь только что разжаловал меня в рядовые.

– Нет. Он только что промахнулся, показав тем самым, что любит тебя. Ну вот, опять.

Над неприятельским лагерем, в самой низине, снова поднялось облако дыма.

– Думаете, это Клэй?

– Самое время.

Но это не мог быть Седлако. Его всадников было слишком мало, чтобы устроить налет, да и огненный порошок Седлако с собой не брал.

Спустя полминуты что-то изменилось.

Прямо на глазах у Хекта через патриаршее войско словно бы прокатилась волна. Он и сам что-то почувствовал, но едва-едва, лично его это не коснулось.

А вот атакующих – еще как коснулось.

Наступление тут же прекратилось.

Люди Безмятежного просто стояли как бараны и пытались понять, что происходит. А фальконеты меж тем не умолкали.

Патриаршие солдаты обратились в бегство.