Своды помещения наполнились отвратительными запахами и красноватым дымом, мгновенно скрывшим и Гарри, и Яноша, и все предметы вокруг. Сквозь этот удушливый дым доносились выражавшие непереносимые мучения вопли. Времени на смешивание химикатов не было, а потому фракийцы, персы, скифы и греки не сумеют обрести совершенную форму, однако их жажда мести от этого не станет слабее.

Понял это и Янош. Он метался среди рядами сотрясавшихся от стонов сосудов, из которых, подобно грибам, словно из ничего вырастали воины. Но не успевал он обратить ту или иную группу в прах, как некроскоп опять вызывал их к жизни. У вампира не было никаких шансов на победу. Он не в состоянии был произносить быстрее слова заклинания, и ряды воскресших воинов быстро смыкались вокруг него все теснее и теснее.

Взметая клубы пыли, он рванулся к лестнице, ведущей наверх, к руинам самого замка, и исчез из вида. Ужасные в своей незавершенности фигуры воинов бросились было за ним, но Гарри остановил их:

— Останьтесь здесь. Вы уже сыграли свою роль в этой битве. На этот раз вы наконец сможете упокоиться навеки. — С этими словами под благодарный хор благословляющих его голосов Гарри возвратил всех их в прах. Всех, кроме короля воинов Бодрока.

Взяв фракийца с собой, он шагнул за порог двери Мёбиуса и... вышел обратно среди руин замка Ференци.

Вскоре там появился и Янош. Они слышали его тяжелое дыхание, скулеж и подвывание вперемешку со злобным ворчанием. При виде их он задохнулся от ужаса и, не проронив ни слова, помчался прочь. Он совершенно обессилел, ему не хватало воздуха. Шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу, он стал подниматься по тропинке; ведущей на вершину скалы позади замка... и на полпути вдруг наткнулся на поджидавших его Гарри и Бодрока. В руках великана-фракийца сверкнул боевой топор.

Отступать было некуда. Куда бы ни глянули горевшие красным огнем глаза Яноша — вокруг не было ничего, кроме пустого пространства. За всю жизнь ему так и не удалось овладеть лишь одним искусством Вамфири, но теперь он обязан это сделать. Воздев руки к небу, он усилием воли заставил трансформироваться свое тело, которое превратилось в огромное одеяло, приняло форму аэродинамического тела. Подобно летучей мыши в ночи, он скользнул с тропинки в воздух.

Ему удалось! Он летел! Полы разорванной одежды трепетали, как огромные крылья! Он летел... пока брошенный Бодроком боевой топор не воткнулся ему в спину.

Гарри и Бодрок вернулись на развалины замка, где нашли упавшего с высоты Яноша, который корчился от боли, кашлял, выплевывая кровь. Однако ему удалось выдернуть из своего тела топор, и сидящий внутри его вампир залечивал раны, нанесенные плоти. Некроскоп встал возле него на колени и заглянул прямо в глаза. Один на один... Лицом к наводящему ужас и одновременно искаженному страхом лицу.

— Ты ублюдок и мерзавец, некроскоп! — выкрикнул Янош, в то время как из его выпученных глаз сочилась кровь.

— Ты обладаешь человеческим телом, — спокойно, лишенным какого бы то ни было выражения тоном ответил ему Гарри, — но твой мозг и вампир, живущий внутри тебя, возрождены из праха, лежавшего в урне. — Он поднял руку и указал ею на Яноша. — Прах к праху и пепел к пеплу! ОГТРОД АЙ'Ф, ДЖЕБ'Л — ИИ'Х.

Вампир завизжал, отчаянно забился, закрутился на месте, задыхаясь и кашляя, и вновь обрел человеческую форму.

— ЙОГСОТОТ,'НГАХ'НГ АИ'И, — продолжал тем временем Гарри.

— Нет! — взвыл Янош. — Не-е-е-е-е-е-е-т! Едва Гарри произнес последнее слово заклинания, тело Яноша забилось в мучительной агонии, конвульсивно задергалось. Он отчаянно завертелся на месте, задрожал... и затих. Голова его откинулась назад, ужасный рот раскрылся, глаза потухли...

Через мгновение массивная грудь содрогнулась, словно издавая последний вздох, но вместо воздуха изо рта вылетело и растворилось в ночи облако красноватой пыли. Судя по всему, и тело и голова были наполнены ею, а после, когда пыль осела, от вампира остались лишь споры странного вида грибов, напомнивших Гарри те, что он видел возле дома Фаэтора, недалеко от Плоешти.

А это, в свою очередь, заставило его вспомнить о еще одном пока незавершенном деле...

* * *

София, жена Бодрока, вышла в этот момент из развалин. Рядом с нею была Сандра.

Она двигалась словно призрак — так, как обычно двигаются те, кто попадает под влияние вампиров, желтые глаза светились в темноте... Но Гарри сознавал, что в ней не осталось почти ничего от его прежней Сандры. Он вдруг вспомнил свой оказавшийся пророческим сон, снившийся ему как раз накануне того дня, когда начался весь этот кошмар Чужое, неизвестное существо, явившееся ему в ночи и напавшее на него, одержимое жаждой крови. Именно таким существом стала теперь Сандра, и она вечно будет хотеть крови и нападать на людей Она упала ему в объятия и заплакала, уткнувшись в его шею Гарри крепко прижал ее к себе, неизвестно кого стараясь поддержать — ее или себя. За ее спиной он видел Бодрока, обнимавшего свою жену, и услышал слова Софии:

— Она спасла меня Эта девушка-вампир нашла меня в том месте, куда спрятал меня Янош, и освободила.

Гарри понимал, что это был последний поступок Сандры, совершенный по собственной воле, прежде чем живущий внутри вампир полностью подчинит ее себе Полуобнаженное, прекрасное тело Сандры было холодным, как лед. Прижимая его к себе, некроскоп знал, что никогда не удастся вернуть ему прежнее тепло. Будучи телепатом, Сандра, конечно же, прочла его мысли и слегка отодвинулась. Но не намного...

Тонкий заостренный кусок дерева, отколотый от старого дуба, ударил ее под грудь и проник в самое сердце. Она издала всего лишь один вздох, отступила от Гарри на шаг и упала.

Понимая, как мучительно страдает сейчас некроскоп, Бодрок сделал за него все остальное...

Всю ночь Гарри просидел среди развалин, погруженный в свои мысли. Он запер в своем мозгу Фаэтора и не подпускал к себе никого из сонма мертвых, ибо не желал, чтобы кто-то стал свидетелем его безграничного горя.

Он думал, что замерзнет, но, как ни странно, этого не случилось. Ему казалось, что темнота и черные тени вокруг помешают ему, но ночь, словно старый друг, обнимала и успокаивала его.

Едва на востоке забрезжил рассвет, он отправился на поиски Бодрока и его жены. Они нашли укромное место, где разожгли огонь и полулежали в объятиях друг друга, наблюдая, как встает солнце. Их взгляды, обращенные на Гарри, были полны печали и одновременно решимости.

— Это совсем не неизбежно, — сказал он им. — Выбор за вами.

— Наш мир исчез две тысячи лет назад, — ответил Бодрок. — И все это время... мы много тысяч раз молили о даровании нам покоя. И теперь это в твоей власти, некроскоп!

Гарри кивнул, произнес слова эзотерического прощания и наблюдал, как легкий ветерок смешивает их прах и уносит его прочь...

Теперь он был полностью готов. Возвратившись на развалины, он выпустил на свободу Фаэтора.