— Сёма, это что за перформанс? — растерянно проговорил Хмара, отступая назад к лестнице.

Чекан не ответил и вскинул пистолет.

Ударили выстрелы.

* * *

Они расцепили объятия яростной схватки, как только первая волна злобного, жгучего жара прокатилась через подвал, и клубящийся под потолком черный дым стал опускаться вниз, словно погребальная пелена. Алина, измотанная дракой, еще не вполне понимающая, что случилось, сделала глубокий вдох — и в легкие будто засунули проволочную щетку трубочиста. Она стояла на четвереньках и пыталась откашляться, невольно снова и снова вдыхая ядовитую взвесь из сажи и газа.

На ее руку легла другая рука.

— Не дыши глубоко, — прохрипела Карина. — Лучше вообще не дыши.

Алина со скрежетом сгребла с каменного пола свой пистолет, кивнула, и они с Кариной вместе поползли вперед, как животные, чей бой не на жизнь, а на смерть, прервала беда куда горшая, чем взаимная ненависть.

Карина распласталась рядом с Валерией: та лежала на боку, поджав ноги, лицо было белым, глаза плотно прикрыты. Обе руки в последнем, неосознанном движении, стиснули засевшую в животе рукоять кинжала.

— Лера! Лера! — Карина трясла ее за плечо, схватила за руку, разжав хватку на смертоносном оружии, тянула, пытаясь то ли разбудить от смертельного сна, то ли утащить из подвала, превращающегося в огненную гробницу.

— Карина, хватит, ей не помочь! — Алина схватила лежащую рядом с Валерией связкой ключей. — Все, уходим!

Карина молча подалась вперед и прижалась лицом к обнаженной груди бывшей Альтеры, обвив ее руками в отчаянном, прощальном объятии. Алина тянула Карину к себе, гадая, что убьет их быстрее: удушье, огонь, взрыв проклятых баллонов с пропаном или все сразу.

Валерия открыла глаза.

Алина была готова поклясться, что Валерия умерла или, как минимум, находится в том состоянии, когда наступление смерти вопрос лишь технический и формальный, а сознание гаснет уже безвозвратно, и сейчас не понимала, происходит ли то, что она видит, на самом деле или у нее самой начинается бред от удушья и жара.

Раскрывшиеся глаза Валерии были чисты и блестели, как карие звезды. Даже белки вокруг радужки не покраснели, как будто не было ни ножевого ранения, ни яростного пламени вокруг, ни черной копоти. Она слабо улыбнулась Алине и чуть заметно кивнула. Потом притянула к себе Карину и что прошептала ей на ухо. Несколько мгновений спустя ее глаза снова закрылись и рука, обнимавшая шею подруги, безжизненно упала на почерневший каменный пол рядом со сломанной куколкой.

Алина схватила Карину и с силой поволокла ее к двери. Жар становился невыносимым; Алина скинула раскалившийся, начинающий плавиться плащ и горячий воздух обжег ее голую кожу; волосы на голове начинали трещать, свиваясь в жуткие, обгоревшие кудри, и грозили вспыхнуть в любую секунду.

Они подползли к двери. На связке висело целых шесть ключей, и Алина, перед глазами у которой уже мелькали черные точки — то ли пепел, то предвестники неминуемого удушья, — а в ушах все быстрей колотился бешеный пульс, попыталась понять, какой из ключей нужный. Маленький, по-видимому, от навесного замка — в сторону, два ключа с одинарной бородкой: она бросила взгляд на дверь — замочная скважина была длинной, широкой, для другого типа ключей. Вот подходящий; Алина вдохнула обжигающий легкие воздух вместе с хлопьями сажи, поднялась и сунула ключ в замок.

Повернуть его она сумела лишь один раз: частый стук пульса в ушах превратился в кровавый гул, и Алина упала, уткнувшись лицом в горячий железный порог.

Она не слышала, как лязгает, поворачиваясь еще раз, ключ в замке, не почувствовала, как тонкие руки Карины подхватывают ее подмышками и выволакивают прочь из ревущего адского пламени.

* * *

Инквизитор ударом ноги распахнул дверь в подвал и закашлялся: черный дым вырвался ему навстречу, как злой джинн. Он отвернулся, вздохнул, вытер мгновенно выступившие на глазах слезы, и, освещая путь фонарем, нырнул в низкий каменный коридор. Желтоватый луч света дробился и плавал по дымной завесе, освещая путь не более, чем на два метра вперед. Мелькнула мысль о возвращении назад, но Инквизитор отмел ее: он пришел сюда завершить то, что начал, и отступать сейчас не собирался. Пальцы крепче стиснули рукоять молотка; он шел как можно ближе к стене, задевая погасшие, задохнувшиеся толстые свечи, освещая фонариком ниши, провалы за ржавыми решетками, и через десять метров луч света провалился в туманную пустоту — коридор поворачивал вправо, туда, откуда валил, становясь гуще и злее, отравленный дым.

Где-то впереди лязгнул металл, будто кто-то повернул в замке ключ. Инквизитор застыл и прислушался: звук не повторился, он снова шагнул вперед, и тут ключ повернули еще раз, раздался скрип петель, шорох, и в лицо разом ударило жаром и дымом, как будто из печной трубы, внизу которой растопили огромный камин. Мелькнула чья-то фигура; Инквизитор наставил фонарик, занес молоток, и чуть не закричал от внезапного страха: из клубящейся тьмы перед ним вынырнуло существо, в котором трудно было признать человека — космы свисали лохмотьями, на совершенно черном лице безумно сверкали глаза, обнаженное белое тело покрылось пятнами копоти, будто следами гниения. Инквизитор отшатнулся, но все же махнул молотком, целя чудовищному видению в голову, и промахнулся. Кошмарная ведьма метнулась обратно и исчезла из вида в темноте и густых клубах дыма. Инквизитор было рванулся в погоню, но наступил на что-то мягкое и едва не упал: внизу под ногами лежало еще одно обнаженное женское тело. Волосы под черной копотью были золотистого цвета.

Он быстро присел и перевернул женщину на спину. Она дышала, но была без чувств. Держа молоток наготове, Инквизитор всмотрелся в лицо, помедлил секунду, а потом решительно сунул оружие за пояс брюк, подхватил женщину на руки и понес ее вон из подвала.

Алина очнулась от ощущения долгого падения в пропасть: вернувшееся сознание за доли секунды создало подобие сна, в котором она летела, все ниже и ниже, во тьму, и вдруг упала на камни, которые разлетелись и загрохотали, как рухнувшая мебель. Она открыла глаза.

Голову сдавливала невыносимая боль, как будто череп зажали в тиски и изо всех сил закрутили. Алина лежала нагая на жестком, холодном полу, в окружении сломанных стульев, а рядом с ней, морщась и потирая колено, сидел Аркадий Романович Каль. Он увидел, что Алина открыла глаза и виновато сказал:

— Простите, я Вас уронил. Оступился. Колено травмировано.

Алина пошевелилась и попыталась сесть. Попытка отозвалась новым, жутким приступом боли и тошноты.

— Где мы? — обожженное, полное копоти горло сипело и скрежетало, как сухой наждак.

— На первом этаже, — ответил Каль. — В подвале пожар. Вы можете идти? Боюсь, мне не осилить подъем по лестнице с Вами на руках.

«Баллоны», — с ужасом пронеслось в голове. Сколько осталось до взрыва? Минута? Секунда?

— Газ, — выдавила Алина и тут же зашлась сухим кашлем.