страшным бедствием в пустыне. Мертвоходцы редко приближались к большим городам, да и стражник с испепеляющим морт-мечом легко мог сжечь дотла целую дюжину тварей за раз – а в Ашрабе, в Кашиме и других крупных оазисах такое оружие непременно имелось. Зыбучие пески не перемещались: достаточно было раз отметить их на карте, чтобы затем просто избегать, и то же самое относилось ко многим другим «злым чудесам». Деревья со жгучими серебряными листьями, бездонные пропасти, очаги неугасимого пламени… Пожалуй, только хищники могли представлять такую же опасность, но ни один зверь, даже легендарный белый тхарг-великан, изрыгающий молнии, не в состоянии был причинить столько вреда, сколько садхам.

Остановить красную песчаную бурю могли только высокие стены, особые отпугивающие устройства с мирцитовыми капсулами и необычайно редкие морт-мечи, создающие встречные вихри такой же силы, как и сам садхам.

Стараниями Фогарты ни первого, ни второго в поместье не осталось, а третьего там отродясь не водилось.

– Что теперь? – крикнула она; голос утонул в жутковатом низком гуле ветра. – Шум я устроила – охране пока что не до нас будет. А нам что делать? Я не воин, а учёный, в тактике не разбираюсь.

– А я вообще бродячий музыкант! – поддакнул Сэрим.

Все взгляды – в том числе и из-под крышки сундука – скрестились на Сидше.

– Если два столь великих ума оказались бессильны, то что может предложить скромный капитан? – негромко ответил он, но, несмотря на утробный рёв бури, различить можно было каждое его слово. – Впрочем, если мне позволено высказаться, то стоит поступить так…

Фог слушала и кивала: план ей нравился.

…под прикрытием садхама, который с воем атаковал стены поместья и вгрызался в башни, точно оголодавший пёс – в кость, маленький отряд проскользнул прямо через главные ворота. Ни охраны, ни прислуги по пути не встретилось – люди спрятались, как могли; раненых и мёртвых, к счастью, тоже не было. Почти в то же самое время потоки морт, смешавшиеся с ветром, сорвали крышу и выбили ставни – и вихрь, радостно взревев, ринулся внутрь, круша всё на своём пути. Драгоценные ковры, подушки, столы, двери между комнатами, причудливую мозаику на стенах…

Вот только помимо красного песка поместье наполнилось ещё и чёрным туманом.

– Ловко, – признал шёпотом Сэрим. Он шёл вторым, за Сидше, проверяющим, нет ли на пути механических ловушек. – В такой неразберихе можно хоть самого хозяина выкрасть, не то что какого-то раба. Где там наша цель, говоришь?

– Внизу, – тихо откликнулась Фог, прислушиваясь к колебаниям морт. – Там такой же подвал, только поменьше… И очень много мирцита, золота и драгоценных камней. Странное дело. Если это сокровищница, зачем там рабы?

– И то верно. Больше на мастерскую похоже, – хохотнул Сэрим.

Он оказался прав.

Подземелья в этом дворце охранялись, но и вполовину не так тщательно, как в предыдущем. Из-за погрома, устроенного садхамом на верхних этажах и в помещениях, примыкающих к внешним стенам, здесь остался только один охранник: остальные ринулись отражать «атаку врагов» и угодили прямиком в ловушку. Фогарта сноровисто усыпила стража и открыла дверь уже опробованным прежде способом… да так и замерла на пороге.

Вместо тюрьмы внизу и впрямь обнаружилась мастерская.

По правую руку располагалось несколько комнат, в которых хранились материалы: ларцы с самоцветами, мирцит в капсулах и в стеклянных колбах, металлические слитки, восприимчивая к морт древесина. По левую – маленькое помещение без окон, немного напоминающее темницу, с вмурованными в стену кандалами, с цепями и орудиями истязания, разложенными на низком столе. А следом – небольшая спальня с дверью, запирающейся снаружи на засов… и вполне приличный рабочий кабинет с оборудованием для исследований и с хорошим освещением.

Там, за стойкой, на которой покоился на бархатной подушке готовый к обработке камень, обнаружился пленник – измождённый юноша-северянин, безжалостно обритый налысо, со множеством шрамов на груди и спине и следами от ожогов на лице. Он был облачён в одни только шаровары, наподобие тех, в каких ходили рабы в гареме, но только из тёмной ткани. Появление гостей нисколько его не удивило. Юноша устало поднял голову и на торговом наречии произнёс хриплым голосом:

– Этот ничтожный ещё не закончил работу и смиренно просит об отсрочке…

– Ты ученик Телора? Тебя зовут Лиура? – прервала его Фог решительно. Времени оставалось всё меньше; садхам не мог бушевать вечно. – Пойдём. Твоё рабство окончено.

На мгновение светло-карие глаза юноши вспыхнули, как прежде у Онор, и в них появилось то же злое пламя – но тут же угасло, а он ответил, опустив взгляд:

– Я никуда не пойду. Уходите. А если вы попробуете увести меня силой…

Договорить он не успел.

Сидше приблизился к нему – надавил пальцем на шею, быстро и аккуратно.

Юноша мешком осел на пол.

– Возвращаемся, – скомандовал капитан, взваливая бывшего пленника себе на плечи. – Не все рабы со сломленной волей могут принять сразу правильное решение. Но ничего, убедим его по дороге… Может, он сам передумает, когда увидит сестру. И хорошо бы зайти на кухню; мы проходили мимо неё.

– Зачем? – коротко спросила Фог, испытывая постыдное облегчение оттого, что не пришлось искать слова и убеждать Лиуру бежать с ней

– Поищем млечные орехи. Если перемолоть их и развести горячей водой, то этой кашицей, когда она остынет, можно кормить младенца, – ответил Сидше, улыбнувшись. – Но если у ясноокой госпожи есть другие способы…

– Нет! Орехи сойдут! – поспешно ответила она.