Это донесение Игнатьев писал, когда русские войска уже взяли Хиву и возможности англичан и турецкой разведки в Азии были сильно ограниченны.

Русские дипломаты до последнего момента убеждали царя Александра не разрешать военным Хивинский поход. Боялись ссоры с англичанами, боялись последствий в Азии, в случае неудачи, боялись всего. Есть такой миф о «железном канцлере Горчакове», который идеологическим и дипломатическим катком давил всех противников Отечества. Что верно лишь отчасти. Горчаков был человеком очень разным: и жестким, и дипломатичным, и хитрым, а порой кажется, что и наивным. Он, безусловно, был патриотом и точно не был трусом и предателем, как иногда пытаются писать некоторые несознательные отечественные историки. Важно помнить один факт: князь Горчаков был старше царя и намного старше всех туркестанских генералов и представителей военного руководства империи. И они с их азартом и с их жестким подходом к политике казались ему мальчишками-авантюристами. Он о чем-то договаривался с англичанами, причем переговоры шли тяжело. А потом какой-нибудь генерал шел и брал очередной город и ставил Петербург перед фактом.

Русский офицерский корпус, генералы особенно, не были англофобами, как любят писать английские историки. Они четко разделяли англичан (как народ) и английскую политику. Так вот в английской политике офицеры видели угрозу для России, а на опыте Крымской войны и на изучении материалов Сипайского восстания они убедились, что английская политика уважает только силу. Никакой другой разговор для Лондона не выглядит убедительно.

Константин Петрович фон Кауфман, конечно, с самого назначения понимал, что вопрос с Хивой придется решать жестко. И вариантов у России нет. Причем те, кто объявляет Горчакова мягкотелым политиком, который только ведет переговоры, как-то забывают, что если бы русская дипломатия не определила с англичанами границы влияния афганского эмира Шир-али, то неизвестно, как реагировал бы Лондон на русский поход. Потому что, с одной стороны, эмиру отдали спорные земли, населенные узбеками и таджиками, а с другой — Лондон признал русские претензии на Азию, в том числе и на низовья Амударьи.

Решение о походе на Хиву было окончательно принято в декабре 1872 года. В Петербурге собралось Особое совещание руководителей центральных ведомств с участием начальников Туркестанского и Оренбургского краев, наместника Кавказа и самого Александра II. Великий князь Михаил Николаевич, наместник Кавказа, тогда предложил отправить экспедицию с восточного берега Каспия. Это и ближе, и дешевле, чем из Оренбурга и Ташкента. С мнением сына Николая I согласились. Он на самом деле пользовался уважением в армии. Боевое крещение получил в Крымскую войну, куда его отправил отец, русский император, со словами: «Если есть опасность, то не моим детям избегать ее!» И он на самом деле воевал, а не сидел в штабе. За бой у Инкерманских высот Великий князь Михаил был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Дальше вся его жизнь была связана с военной службой, именно по его инициативе стали собирать и издавать «Кавказский сборник» — тома воспоминаний и документов о действиях русской армии на Кавказе и подвигах отдельных солдат и офицеров.

Азиатские генерал-губернаторы с планом похода от Каспия согласились, но добавили, что кавказские отряды не имели походов в пустыне. В итоге решили наступать с трех сторон. 12 декабря 1872 года Александр утвердил план Хивинской экспедиции, командующим назначил генерала Кауфмана, как рассказывают, со словами: «Возьми мне Хиву, Константин Петрович».

Кавказский отряд должен был идти на Хиву с запада, Оренбургский — с севера, Туркестанский — с востока. Маршрут похода проходил в основном по пустыням, и оренбургскому отряду нужно было преодолеть 1400 километров, кавказскому — более 800, туркестанскому — более 1000. К 1 мая 1873 года все три отряда должны были подойти к стенам Хивы.

К началу похода силы отрядов выглядели так: туркестанский насчитывал 5300 человек, оренбургский — 3500, кавказский — 4300 человек. Для передвижения были собраны 20 тысяч верблюдов, 4600 лошадей, из тяжелого оружия в отрядах было 56 орудий и 26 ракетных станков. Для переброски войск по воде использовалась Аральская флотилия из двух пароходов.

Перед походом генералы на совещаниях детально проанализировали все ошибки предшественников. В частности, поход Перовского. Русские генералы внимательно изучили опыт действий англичан в Афганистане и Индии, а также французов в Египте и Алжире. Было по пунктам разобрано — где и в чем они ошиблись, что сделали правильно и как вели боевые действия. Русским генералам, исходя из опыта боев с кокандцами и бухарцами, было понятно, что главным их врагом станет не хивинское войско, а пустыня. И в этот раз к походу готовились основательно. Например, оренбургский отряд по всему маршруту заготовил казахские юрты, провиант, сено и топливо, в войска передали комплекты как летнего, так и зимнего обмундирования. В итоге солдаты прошли по степи менее чем за месяц больше 1000 километров.

Туркестанский отряд подготовился не менее основательно. Там, в частности, организовали и походный лазарет — 14 врачей, 29 фельдшеров. Для перевозки больных подготовили специальные носилки. Кауфман лично распорядился составить инструкцию для офицеров о правилах поведения в походе, где были такие пункты:

«1) В начале похода, покуда еще не наступят жары, не поднимать людей ранее четырех часов утра, а с ночлегов не выступать ранее шести. С наступлением жаров поднимать до рассвета, чтобы успеть сделать переход до жара. 2) Наблюдать, чтобы люди пили чай по крайней мере два раза в сутки — утром и вечером, а если возможно, то и на привалах. Люди меньше будут пить сырой воды и тем избавятся от расстройств желудка и лихорадок. 3) Водку отпускать только в крайних случаях: в сырую погоду, после больших переходов, трудных работ. Не давать при подъеме с ночлегов и перед встречей с неприятелем. 4) Эшелонным начальникам заботиться о том, чтобы к безводным переходам или где, на ночлеге, предстоит пользоваться дурной водой, — все турсуки, баклаги и бочонки были наполнены водой… 5) В видах предохранения людей от вредных последствий быстрого перехода от дневного жара к ночному холоду наблюдать, чтобы люди вовремя надевали шинели. 6) Озаботиться, чтобы у каждого солдата была кошма для подстилки и покрышки. 7) На ночлегах у колодцев с дурной водой ставить часовых и не давать людям брать из них воду. 8) Пищу варить два раза в сутки: после прихода на ночлег и перед выступлением»[232].

По чертежам Кауфмана — он был не только талантливым полководцем и администратором, но и прекрасным инженером — уже в 1871 году (это к вопросу о том, когда стали готовить поход на Хиву) на Волге и верфи Аральской флотилии стали производить железные понтоны для переправы через Амударью. Понтон собирался из четырех 100-килограммовых ящиков, это занимало два часа, а собранный из понтонов паром держал 2 орудия и 16 человек. Эти понтоны солдаты прозвали кауфманками. Во время похода их использовали как ящики для продуктов и как корыта для водопоя верблюдов. То есть Кауфман просчитал все так, что даже эти понтоны верблюды не тащили просто так.