Не зная, кто такой Колфакс, вернее, зная о нем лишь то, что этот человек занимает пост президента в конкурирующем предприятии, Юджин держался свободно и просто. Он никогда не ломался, всегда готов был учиться у всякого, кто мог его чему-нибудь научить, и приветливо относился к людям.

– Так вы, значит, «Суинтон-Скадер-Дэйвис»? – сказал он, знакомясь с Колфаксом. – Не иначе как эта троица основательно усохла, чтобы уместиться в вас одном; но сила, надо полагать, осталась все та же!

– Вот уж не знаю, не знаю! – сказал Колфакс, охотно откликаясь на шутливый тон Юджина: он никогда не отказывался принять вызов. – Суинтон и Скадер, говорят, оба были могучего сложения. Но вам-то уж, наверно, не на что жаловаться, если только ваши силы соответствуют вашему росту.

– Да я и не жалуюсь, только бы меня оставили в покое, – сказал Юджин. – Но меня беспокоят мелкие людишки, очень уж они все хитрющие.

Колфакс радостно закудахтал. Ему понравилась внешность Юджина, его приятные манеры – непринужденные, спокойные – и умные глаза. Да и вся повадка этого Витлы отвечала его собственной неукротимой энергии, в нем не было излишней мягкости и уступчивости.

– Так это вы, значит, заведующий отделом рекламы в «Норс-Америкен»? Как же им удалось так привязать вас к себе?

– Они меня не привязывали, – ответил Юджин. – Я сам дался им в руки. А чтоб я не ворочался, они придавили меня хорошим, жирным жалованьем. Ничто другое не заставило бы меня сидеть смирно.

Он самодовольно усмехнулся.

– Ну что ж, дорогой мой юноша, ребра они вам не обломали, и что-то не видно, чтоб у вас впали бока. Ха-ха-ха-ха! Не впали ведь? Ха-ха-ха!

Юджин с интересом смотрел на этого маленького человека. Он был поражен его острым, пытливым взглядом. Какая разница между ним и Кэлвином, – тот, пожалуй, не больше его ростом, но такой степенный, тихий, и так полон достоинства. Крикливый, неугомонный Колфакс, казалось, был насыщен электрической энергией. Он весь был как на шарнирах. «Точно у него под тонким слоем кожи голые электрические провода, – подумал Юджин. – Стремительный, как молния».

– Дела у вас там, как видно, идут недурно, – продолжал Колфакс. – Мне приходится иногда о вас слышать. Не много, правда, не много! Самую малость! Но ничего плохого, нет, ничего плохого.

– Надеюсь, – небрежно отозвался Юджин.

Он еще не понимал, почему Колфакс так интересуется им. Этот человек разглядывал его, словно скаковую лошадь. Глаза их время от времени встречались, и Юджин замечал во взгляде Колфакса лукавый, но приветливый огонек.

– Ну, так в чем дело? – спросил его наконец Юджин.

– Дайте подумать, дорогой мой юноша! Дайте подумать, – ответил тот, и больше Юджин ничего от него не добился.

Но вскоре после этой странной встречи, хорошо запомнившейся Юджину, Колфакс письмом пригласил его к себе в Нью-Йорк. «Очень прошу Вас уведомить меня, – писал он, – когда Вы намерены побывать в Нью-Йорке. Я буду рад Вас видеть у себя к обеду. Нам с Вами стоило бы познакомиться поближе и поговорить по душам».

Письмо было написано на бланке корпорации «Юнайтед мэгэзинс», недавно организованной вместо компании «Суинтон-Скадер-Дэйвис», и на штампе значилось: «Секретариат президента».

Юджин решил, что за этим кроется что-то серьезное. Уж не собирается ли Колфакс сделать ему какое-то предложение? Что ж, тем лучше. Правда, ему и сейчас неплохо и он привязан к мистеру Кэлвину, да и вообще ему нравится окружающая обстановка. Но так как всякое деловое предложение является очевидным признанием ваших заслуг, Юджин готов был его выслушать. На крайний случай это поможет ему еще больше укрепиться у Кэлвина. Он придумал повод для поездки в Нью-Йорк, но сначала ознакомил с содержанием письма Анджелу, которая отнеслась к нему с холодным любопытством. Он рассказал ей, какое внимание проявил к нему Колфакс при встрече, и высказал предположение, что его, очевидно, пригласят на службу в «Юнайтед мэгэзинс».

– Особенно меня туда не тянет, – сказал Юджин, – но любопытно узнать, в чем дело.

Анджела посоветовала ему оставить письмо без внимания.

– Это, конечно, крупная фирма, – сказала она, – но нисколько не крупнее, чем издательство мистера Кэлвина, который относится к тебе очень хорошо. Я бы на твоем месте не стала делать ничего такого, что может ему не понравиться.

Юджин задумался над ее словами. Совет казался благоразумным, но его разбирало любопытство.

– Ни в какие переговоры я вступать не стану, – сказал он. – Но интересно, что он мне скажет.

Он в тот же вечер написал Колфаксу, что будет в Нью-Йорке двадцатого числа и с большим удовольствием принимает его приглашение к обеду.

Первое же свидание Юджина с Колфаксом заложило основу для их последующей дружбы. Так же, как и Саммерфилд, Колфакс обладал темпераментом, родственным Юджину, но в смысле способности управлять людьми он стоял несравненно выше Саммерфилда.

В доме Колфакса Юджину был оказан исключительно сердечный прием. Колфакс пригласил его зайти в контору и оттуда повез к себе домой. Его новый, только что отстроенный особняк с облицованным белым мрамором фасадом, с огромными чугунными воротами и внушительным подъездом, украшенным небольшими пальмами и карликовыми кедрами, был расположен в верхней части Пятой авеню. Юджин сразу убедился, что этот человек живет в той напряженной атмосфере коммерческого и финансового соперничества, которое придает жизни в Нью-Йорке такую остроту. Во всем доме чувствовался суровый, холодный порядок и погоня за блеском, сдерживаемая лишь тем чувством меры, которое диктуется знанием господствующих вкусов и моды. Автомобиль у Колфакса был тоже новый и очень большой, самой последней марки – темно-синяя громада с бесшумным, как у швейной машины, ходом. Им открыл дверь лакей шести футов ростом, в панталонах до колен и во фраке. В комнатах прислуживал безмолвный, почтительный и внимательный японец. Юджин был представлен миссис Колфакс, грациозной женщине с несколько наигранными манерами. Немного позднее горничная-француженка привела двух детей – мальчика и девочку.

Юджин успел уже привыкнуть к роскоши во всех ее видах, и этот дом не слишком поразил его по сравнению с многими другими, где ему приходилось бывать. Но, во всяком случае, он принадлежал к числу наилучших. Колфакс держал себя дома очень просто. Он небрежно кинул пальто лакею, подбросил поочередно в воздух обоих детей, а жену, которая была чуть выше его, звонко чмокнул в щеку, воскликнув:

– Ну как, понравилось, Сита? (Как узнал впоследствии Юджин, это было уменьшительное от Сесилия.) Познакомься с мистером Витлой. Он художник, заведующий художественным отделом, специалист по рекламному делу, и…

– …в высшей степени скромный человек, – с улыбкой закончил Юджин, – далеко не такой ужасный, каким он может вам показаться. Характеристика, данная мне вашим супругом, сильно раздута.

Миссис Колфакс ласково улыбнулась.

– Я готова сейчас же скинуть добрую половину, – отозвалась она. – А позднее, вероятно, и остальное. Может быть, мы пройдем в библиотеку?