Магн – в всегдашней своей серой хламиде поверх джинсов – подошла к микрофону, оглянулась…

– Чего играть-то? – тронув струну, тихо спросил Нильс.

– Что-нибудь торжественное и грозное.

– «Чилдрен оф Бодом» подойдет?

– Играйте!

Нильс взглянул на остальных:

– «Бодом Бич Террор», наверное, ей подойдет.

– В самый раз, – улыбнулась за ударной установкой Стигне. – Сами заодно потренируемся, а то неделю уже эту вещицу учим… Ну, три-четыре…

Стигне стукнула палочками… В унисон взвыли гитары…

Шум штормовой волны и вой ветра, скрежет черных ветвей в колдовском лесу, стенания и плач, яростный звон мечей и гордые крики радости – все смешалось в нарастающем вале музыки. Потрясенный бородач, восхищенно качнув головой, повалился в кресло. А музыка все нарастала, становилась изысканней, громче. Мощное уханье бас-гитары, скрежет и громовые раскаты ударных сливались вместе, подобно тому, как бегущие с гор ручьи сливаются в грозный поток, сметающий на своем пути все преграды! Вот, казалось, накал страстей уже достиг своего пика… Ухнули ударные! Громыхнул бас! Раненым волком взвыла гитара Нильса…

И в этот момент Магн запела. В голосе ее – то хрипящем, то взлетающем к невиданным высотам – слышались отголоски давно позабытых молитв и пронзительная надежда.

Мир до неба,

Небо до тверди,

Земля под небом,

Сила в каждом!

Пела Магн на древнем языке Ирландии – изумрудного острова посреди бурного моря.

Я ветер на море,

Я волна в океане,

Я грохот моря,

Я капля росы…

Я свирепый вихрь!

Вытянув руки вперед, Магн подняла голову; синие пылающее глаза ее смотрели куда-то вдаль, и стены вовсе не были ей преградой. Допев последнюю строчку, девушка перешла на речитатив:

О, люди, что стремитесь к власти,

За девять волн зеленоплечих, грозных,

Не отойдете вы без покровительства богов могучих,

Пусть разрешится спор! Пусть грянет битва!

Приди, приди же, о могучий воин!

Пусть разрешиться спор! Пусть грянет битва!

Магн упала на колени, закрыв лицо руками. Резко оборвалась музыка, лишь застывшая на одной ноте струна еще долго звенела в наступившей тишине, постепенно затихая. Ребята и пришедший в себя бородач бросились к девушке… Та подняла к ним измученное, но улыбающееся лицо:

– Он услышал меня. Он скоро придет! Надо только чуть-чуть подождать.

– Кто? Кто придет?

– Тот, кто может…

Хельги-ярл широко распахнул глаза и вздрогнул. Опять вернулся тот давний сон! Белый потолок, провода, какие-то блестящие штуки. И он сам, недвижно лежащий на койке. Зачем?

Сбросив с себя одеяло, ярл неожиданно легко вскочил на ноги… и почувствовал от этого какую-то не совсем понятную гордость… Ах да! Он же лежал здесь уже несколько месяцев! Он? Он… Он – кто? Хельги-ярл, прозванный Вещим Олегом, или… или русский музыкант Игорь Акимцев, ввергнутый в неподвижность после схватки с друидом? И то и другое… «Шизофрения», – насмешливо вспыхнуло в мозгу чужое слово. Разобраться бы во всем получше, да некогда. Времени не так уж и много… Не так уж и много – для чего? Как для чего? Для решающей схватки с друидом! Он где-то здесь, Черный друид Форгайл Коэл, возмечтавший о власти над миром, иначе… иначе не было б здесь ярла. Иначе б не позвала его Магн, и тот, кто… Тот, кто может.

Хельги подошел к окну – зима, снег, синие тускло мерцающие фонари. Оглядел себя – полностью голый. Однако без одежды не выберешься! Вообще, где хоть он? Кажется, это называется – клиника. Как много вокруг странных, ни на что не похожих вещей! Впрочем, чего в них странного? Можно подумать, он осциллографа никогда не видел! Конечно, видел… только не в той своей жизни, полной звона мечей и проклятий, а в другой, в петер… петер… пе-тер-буржской. Хельги с удовольствием выговорил по слогам незнакомое слово. Незнакомое? Впрочем, хватит рыться в мозгах – пора действовать. Нужно поскорей выбраться отсюда, отыскать Магн, а через нее выйти на притаившегося друида. Бежать! Бежать немедля! Да, но для этого нужна одежда, а тут ее, похоже, не наблюдается. Позвать вра… врачей? Дескать, выписывайте побыстрей, уже выздоровел. Да, но сейчас ночь или, по крайней мере, вечер. Врачей может и не быть… но ведь есть и другой медперсонал. Сторож должен быть точно.

Завернувшись в простыню, Хельги решительно шагнул из палаты. Длинный коридор, залитый ярким светом, зеленый палас под ногами, на стенах – картины в золотистых рамках. Какие-то странно нарисованные подсолнухи. Ван Гог? Стоп! Внизу, в холле, – чьи-то приглушенные голоса. Хельги-Акимцев осторожно выглянул из чуть приоткрытой двери. Ага… В холле, за небольшим столиком, азартно играли в карты. Светлоусый охранник и два санитара. А где же та красивая медсестра, с глазами как звезды? Ведь была же она, была… Акимцев чувствовал, как часто она склонялась над его головою…

Видно, сегодня не ее смена. Жаль… Как бы их отвлечь? Да, но потом куда? Голым – на улицу? Так не май месяц. Соображай, соображай, ярл! Во-первых, надо бы раздобыть одежду… Нет, сначала свернуть из одеяла «куклу», оставить на койке, чтоб выгадать время хотя бы до утра. «Куклу»… такую, как делали когда-то в лагере… В лагере Эгиля? Нет, в пионерском… в оздоровительном…

На цыпочках пробравшись обратно в палату, Хельги быстро свернул одеяло и, сняв с себя простыню, накрыл его так, чтоб издали казалось – лежит себе человек, никого не трогает, как, в общем-то, и должно быть. Теперь – отвлечь охрану… Вот, похоже, подходящий предмет – Хельги посмотрел на висевшее на стене кашпо. Осторожненько снял и, прихватив с собой, снова пробрался к холлу. Затаился на лестнице, приметив висящие на вешалке халаты, куртки и длинный пижонский плащ, светло-серый, с алыми вставками. На первое время хватит. Еще бы штаны… и обувь… Ага, вон – тапочки! Хм… Тапочки… Впрочем, ничего другого все равно нету. Нет, нет, не стоит оглушать охранника, лучше уж так, по-тихому. Впрочем, совсем уж тихо не получится.

Спрятавшись за стоявшим у самой лестницы шкафом, Хельги прицелился и метнул кашпо в другой конец коридора, стараясь попасть в плафон. Попал! Пушечный выстрел разорвал сонную тишину клиники, звякнув, полетели на пол осколки.

– Что там такое, парни? – бросив карты, насторожился охранник. – Пойду посмотрю.

– Я с тобой, Карл, – поднялся со стула санитар. – Заодно загляну в палату к тому старику. Эди, ты пока раздавай…

Оба – охранник и санитар – быстро поднялись по