хорошо тогда получилось с той гордячкой. Велимор подстерег ее у горной дороги, как вот сейчас, дождался, когда скроется за лесом автобус, и долго шел следом, а потом нагнал на жертву сон, жару и истому – спасибо Вельведу, научил! Быстро раздел, связал на всякий случай руки… жаль, девка пришла в себя слишком рано! Поднялась, побежала прочь – он едва успел обратиться в волка, вонзил клыки в живое трепещущее тело. О, какое это было наслаждение!

Вытерев стекавшую с уголка рта слюну, Велимор перелез через невысокий забор, отделявший заброшенный сад от старого кладбища, укрылся в кустах возле тропинки и принялся терпеливо ждать. Он не чувствовал холода и промозглой сырости тумана.

А вот Дагне Ленстад – крашеная блондиночка с короткой стрижкой «каре» – очень даже чувствовала и сырой туман, и холод. Ну, нет, пока каталась на лыжах, конечно, ничего такого не чувствовала, так же как и подружки, что еще оставались в горах. Вот и она бы осталась… Ведь до темноты еще часа два, да и какая там темнота – все лыжные трассы давно уже оборудованы яркими фонарями. Да еще новинка – рекламы! Спускаешься с горы в поворот, а там прямо по глазам ка-ак вспыхнет красно-желтое: «Соки и воды Гронма»! Вообще-то да, можно было б еще покататься, да вот договорились с Нильсом пойти сегодня к нему – у него как раз до вечера не будет родителей. Девушка улыбнулась грешным своим мыслям. Хотя для почти семнадцати лет – может, не таким уж и грешным? В конце концов, она ведь дружила только с Нильсом, ему и хранила верность, не как некоторые, хотя были, конечно, и другие возможности. Вот, к примеру, Кристиан из соседней группы неоднократно уже намекал, что хорошо бы встретиться. А он красивый, этот Кристиан… высокий сероглазый брюнет, по нему многие девчонки сохли. Впрочем, что это еще за мысли? Нильс куда лучше, а этот Кристиан… слащавый он какой-то, приторный. Хотя, конечно, красив, ничего не скажешь. Да не о нем надо думать, о Нильсе! Как бы на него не положила глаз Стигне – та девчонка, что играет с ним в группе. Надо же – девушка – и за ударными инструментами! Чудеса.

Дагне поправила на плече лыжи. Кажется, где-то здесь должна быть тропинка, ведущая к шоссе. Ага, вот она…

Перепрыгнув через заборчик, девушка подхватила лыжи и ускорила шаг – уж больно мрачным показался ей обступивший тропинку лес. Вот уж действительно – Черный. Поправив лыжи, она вдруг услышала за собой легкие торопливые шаги. Дагне испуганно обернулась – и тут же перевела дух, увидев идущего позади паренька, примерно своего ровесника, темненького, сероглазого, симпатичного, как… Кристиан. Нет, гораздо приятнее Кристиана.

– Ну и напугал же ты меня, – усмехнулась Дагне. Паренек улыбнулся и, не говоря ни слова, протянул руку к лыжам.

– Хочешь помочь? – обрадовался девчонка. – Вот спасибо. Не знаешь, скоро будет автобус? Я Дагне… А тебя как зовут? А, кажется, вспомнила! Ты – Вэлмор, родственник мелкого Ханса. Мы ведь встречались на концерте, помнишь? Только ты там был каким-то странным… нелюдимым каким-то, не то что сейчас. Только не зови меня в гости, ладно? Потом как-нибудь. Сегодня я встречаюсь… впрочем, это неважно.

Дагне щебетала без умолку. А Вэлмор… Вэлмор просто шел рядом и загадочно улыбался. Дагне повернула голову – надо же! Неужели все канадцы такие? Она даже не заметила, как они прошли по шоссе и снова свернули в лес, к Снольди-Хольму.

– Да что ты все лажаешь, Нильс, – не выдержав, бросила палки Стигне. – Словно в облаках витаешь!

– Так я же – соло, – виновато улыбнувшись, попытался оправдаться Нильс, откинув рукой со лба темную прядь волос. Парень недавно подстригся – зря, по мнению Ханса, – и теперь напоминал не солидного блокового рокера, а какого-нибудь облезлого Джона Бон Джови. Правда, теперь хорошо были видны серебряные серьги в ушах: три – в левом и пять – в правом. Честно говоря, и сам-то Нильс не был в восторге от новой стрижки, да и не хотел он стричься – подружка настояла, Дагне, сама, между прочим, и стригла, потом осмотрела со всех сторон и сказала: «Класс!» А сегодня… вот уже через два часа… через каких-то два часа… они встретятся, и…

– Соло ты – когда соло, – забросив длинную косу за спину, резонно возразила Стигне. – А в данный момент ты был – ритм. Вместе с Хансом. Значит, должен под нас всех попадать, иначе не музыка получится, а манная каша. Да-да, каша!

– Да ладно тебе, – уязвленно отмахнулся Нильс. – Скажешь тоже – каша. Давайте еще разок сыгранем… Ханс, как твоя бабуля?

– Да ничего, – усаживаясь на старый комбик, Ханс вытащил из кармана куртки бутерброды. – Угощайтесь…

– У-у, – Нильс откусил большой кусок, прожевал. – Вкусно.

– Еще бы не вкусно! Сам делал.

Стигне усмехнулась:

– А что, бабуля твоя не готовит?

Ханс удивленно поднял глаза:

– А ведь верно, не готовит. Только когда уж очень надо. Похоже, она и не любит это дело вовсе.

– Так кого ей кормить-то? – хохотнул Нильс. – Ты дома редко бываешь, все больше здесь, в клубе. Разве что родственника твоего, Вэла.

– Вэл вообще ничего не ест, – покачал головой Ханс. – По крайней мере, я не видел… Хотя ты прав, дома я редко бываю. А бабуля ничего, терпит. Ну, что, начали, что ли?

Только они взялись за инструменты, как в маленькое помещеньице молодежного клуба вошел заросший бородой человек в темных очках, с длинными спутанными волосами, в джинсах и ярком расписном балахоне.

– Рок-клуб здесь, что ли? – с любопытством разглядывая аппаратуру, весело поинтересовался он.

– Ну, допустим, здесь, – откликнулась Стигне. – А вы что хотели?

– Мы хотели вас! – словно конь, заржал посетитель. – То есть – не конкретно вас, а вообще музыкантов, кои могут отличить скрипку от бас-гитары. Вот вы – можете?

– Издеваетесь?

– Ничуть. Тут кое-кто хочет спеть с вами. Подыграть сможете?

Ребята переглянулись.

– Это смотря что, – Нильс еще раз осмотрел странного бородача и усмехнулся: – Боюсь, «Джефферсон Эйрплан» или «Грейтфул Дэд» точно не сыграем.

– А их и не надо, – снова заржал бородач. – Хорошо хоть еще их помните, не ожидал… Короче, у меня в машине есть одна девушка, добрая и красивая. Хочет с кем-нибудь спеть. Позвать?

– Зовите, – пожал плечами Нильс. – Только…

Он не успел договорить – бородач уже скрылся за дверью, но тут же вернулся, ведя за собой… Магн!

– Вот это да! – переглянулись ребята. Еще бы! Сама Магн захотела спеть с ними. У Ханса затряслись руки. Только бы