идеи о необходимости сильной централизованной власти, контролирующей и регулирующей экономику. Ошибочно принимая экономический спад за конец либерального капитализма и неизбежность диктатуры, одна часть человечества склонялась к фашизму или нацизму, другая — к советской модели марксизма, тем более, что это была эпоха первых пятилеток, то есть крайне раздутого пропагандой сталинского «экономического чуда».

На основании мирового экономического кризиса оба фундаменталистских движения считали, что идеология ислама самодостаточна для мусульман и что им не следует подражать ни капиталистическому Западу, ни советскому безбожному марксизму. «БМ» и «Джамаат» призывали к борьбе против империалистического колониализма, особенно осуждая создание Израиля, который большинством арабов считается колонией Запада, сознательно вклиненной в исконно арабскую Палестину. В Судане, Сирии, Иордании, Саудовской Аравии и эмиратах, в Африке появились отделения «Братьев-мусульман». Отделения братского ему «Джамаата» появились в Индии, Бангладеш, Пакистане, Афганистане и Кашмире. Идеологи аль-Банна, Сайид Котб и Маудуди осуждали западный индивидуализм, либеральный национализм и особенно традиционное арабское политическое руководство за подражание западным моделям, чуждым исламу. Они отвергали деление стран по племенному или национальному признаку, утверждая, что весь мусульманский мир составляет единую общину (умму)[21]. Не случайно идеологи фундаментализма вскоре нашли много общего с фашизмом и нацизмом. Как и в случае с фашистским движением в тех странах Европы, которые находились в более-менее начальной стадии индустриализации,

561

мусульманские фундаменталисты увидели в фашизме, по словам Чуэйри, «идеальный образец для стран и общественных движений, ищущих путей преодоления экономической отсталости и вступления на путь культурного обновления[22]. Пронацистские настроения были широко распространены в предвоенном мусульманском мире и в начальной стадии Второй мировой войны, возможно, не столько по идеологическим причинам, сколько из ненависти к англичанам. Так, в Ираке фундаменталист Сайд Мохамад тщетно пытался организовать пронацистскую партизанскую группу с целью убийства британских граждан. Во время Второй мировой войны некоторые фундаменталистские деятели в Сирии и Ливане, а также в Египте, пытались контактировать с немцами в целях поражения западных союзников. Но вот кончилась война, и перед лицом арабов возникли две силы — США и Советский Союз. Колонии, протектораты и мандатные территории европейских держав одна за другой приобретали полную самостоятельность. Как указывалось в предыдущей главе, арабский мир, как и подавляющее большинство стран «третьего мира», склонялось к той или иной форме социализма. Не только «Баас», но и «Братья-мусульмане», и многие другие мусульманские группировки говорили о соприродности ислама социализму, указывая на такие характеристики ислама, как приоритет коллектива перед личностью, запрет на ростовщичество, племенную солидарность и размытость понятий частной собственности. Так, например, член сирийского парламента, лидер сирийской ветви «БМ» объявил в 1949 году о формировании Сирийского социалистического фронта и призвал противопоставить сирийско-советское сотрудничество американской поддержке Израиля. На вопрос о том, как можно совместить социализм с исламом, один из руководителей «БМ» ответил словами аль-Банны, что в мечети осуществляется лучшее соединение демократии, диктатуры, коммунизма и социализма. Коммунизм якобы в том, что даже последний нищий может занять любое место в мечети, и никто его оттуда не может прогнать; диктатура осуществляется имамом,

562

который диктует, как молиться, в какой позе и как себя вести в мечети; демократия в том, что каждый молящийся имеет право перебить имама и указать ему на ошибку, если тот ошибается, а социализм в том, что «мы проповедуем о необходимости предоставления каждому гражданину приличного жилья, достатка в пище и одежде, предоставления возможности получения образования и обеспечения социальной справедливости»[23].

Вот такими неубедительными натяжками исламско-социалистические идеологи пытались оправдать переплетение ислама с социализмом — будь то национал-социализм или коммунистический интернационал-социализм. Естественно, на практике ислам в этом соединении становился лишь весьма просвечивающейся завесой.

Однако центром «Братьев-мусульман» с его главным вождем аль-Банна был Египет. С 1936 года влияние организации начало распространяться далеко за пределами Египта, когда «БМ» сыграли видную роль в палестинском восстании против британских оккупантов и их политики поддержки сионизма и еврейской диаспоры. В Египте собирались пожертвования для палестинцев, писались ноты протеста британскому правительству, организовывались массовые демонстрации в поддержку палестинских братьев. Палестинское восстание и роль египетского отделения «БМ» предоставила аль-Банна наконец возможность выйти за рамки школьного и духовного учительства — двинуться в политику мусульманского реформизма. Его речи и памфлеты этого периода представляют собой попытку примирения ислама с современным миром. Он перерабатывает «под ислам» такие понятия, как национализм, патриотизм, конституционализм и социализм. Чуэй-ри считает его первым мусульманским деятелем, признавшим необходимым создать современную исламскую политическую партию с соответствующей всеобъемлющей программой. Его программа выдвигала идею создания всеарабского объединения, первым шагом к которому должно быть обретение Египтом полной независимости со включением в него Судана. По внутренним вопросам программа «БМ» была гораздо менее

563

определенной, выдвигая, однако, идею корпоративного государства (в стиле итальянского фашизма), высказываясь против классовой борьбы и активного профсоюзного движения. Классовые организации и общественные группировки должны подчиняться единому центру. Создав чуть ли не первую политическую партию в исламском мире, аль-Банна, однако, в своей программе называет политические партии элементом, дробящим общество, мешающим реализации национального единства и государственного внедрения учения Корана. Хотя мусульманские политики много и часто говорят о социальном равенстве, программа аль-Банна осуждала иностранные капитал и господство, обходя почти полным молчанием богатства и имения арабов.

Как и в нацистской Германии и фашистской Италии, кадры «БМ» состояли в основном из низших слоев средних классов — лавочников, студентов, мелких служащих, учителей начальных школ. С начала Второй мировой войны аль-Банна прилагал усилия к внедрению членов организации «Братья-мусульмане» в полицию и вооруженные силы. Внутри своей партии он создал Особую организацию, обучавшую своих членов пользоваться оружием. Избранные члены этой военной организации составляли группы головорезов-террористов, формировавшихся по модели немецких СА и СС. Их задачей было совершать политические убийства. После убийства ими египетского премьер-министра в 1948 году организация была запрещена, а аль-Банна казнен в 1949 году. Несколько тысяч членов «БМ» попали в тюрьмы.

Идеологическим преемником аль-Банна стал ведущий теоретик фундаменталистов, популярный писатель и религиозно-политический идеолог Сайд Котб. В отличие от самоучки аль-Банна Котб имел законченное высшее образование и даже провел два года в американских университетах. Из США, однако, он вернулся решительным ненавистником Америки и всего Запада — их секулярной цивилизации, которая — по его мнению, совпадающему в данном случае с марксизмом, — неизбежно приведет Запад и западный капитализм к полному загниванию и разложению.

Котб поддерживал офицерский заговор против короля Фарука и пришедшего к власти через некоторое время после

564

переворота Абделя Насера. Однако Котб вскоре разочаровался в диктатуре Насера: она оказалась слишком секулярной на его вкус,