– Эй! – замахал руками геолог. – Кто там?

В ответ из тумана вылетел темный сгусток. Черный комок приземлился возле корпуса джипа. Вязкое вещество колыхалось, постепенно теряя свою изначальную форму.

– Ребята, – голос Николая звучал встревоженно, – кажется, пора сваливать.

– Верно, Колюнь, – кивнул Миша, – хрен с ней, с техникой, бежим!

– Эй, эй, стоп! – Алексей схватил биолога за руку. – Это вам терять нечего, а у нас тут все оборудование!

– Да? – Николай отдернул руку. – Ну вот и оставайся здесь со своим оборудованием тогда. Уходим, ребята!

– Талгат, Матвей, Наташа!

– Надо уходить, Леша, – спокойно кивнул Талгат.

За машиной что-то шевелилось, шипело, издавало странные звуки. Затем все стихло, корпус автомобиля резко дернулся и исчез в тумане, словно его потянули за веревку.

– Ладно, согласен! – Алексей побежал вперед, стараясь не оглядываться.

* * *

– Эй, эй, ребята! – Вадик кричал вслед убегающим.

– Вадик, догоняйте, – слышались удаляющиеся голоса.

– Друг, помоги мне встать, – блогер с кряхтением поднялся и принялся прыгать на одной ноге.

Оператор подставил ему свое плечо, и они пошли в сторону, куда, как им казалось, убежали все остальные.

* * *

Равномерное распределение ресурсов и благ между государствами – вот новое предназначение страны. В этом отношении наша республика готова вновь стать международным хабом, послужить в интересах всего человечества, чтобы не дать разгореться искре междоусобицы и раздора. Даже не имея собственных природных ископаемых, можно участвовать в их справедливом перераспределении; это великая роль, великая задача, великая миссия, для которой необходимо как здравомыслие, так и непоколебимая политическая воля.

Йюце Айдем, действующий президент Турецкой Республики

– Вот сводки. Я сам не верил, пока военные не подтвердили.

Анатолий Сергеевич раскрыл папку, прищурившись, изучил ее содержимое.

– «Выход» ожидается по всему периметру?

– Похоже, что так. Только не «выход», а «прорыв»!

– Тогда надо спасать ребят! – директор сжал кулаки.

– Военные сказали, пусть работают. Эвакуация в сложившихся обстоятельствах невозможна.

– Дим, – Анатолий Сергеевич посмотрел на своего зама, – так нельзя.

– Нельзя, но что мы можем сделать? У «ЗАСЛОНа» пока нет своей авиации.

– Значит, будет! – стукнул кулаком директор. – Пора переходить на новый уровень.

– Не понял, – Дмитрий Евгеньевич удивленно посмотрел на своего товарища.

– Ищи мне самых отмороженных пилотов, каких только сможешь найти! Поставь на уши весь Петербург, нет, всю Россию! Наших ребят надо оттуда вытаскивать, – он вскочил, выпрямил спину и спокойным уверенным тоном добавил: – Это приказ!

* * *

– Эй! – раздался крик. – Вы где?

Алексей уже сложил руки рупором, чтобы ответить, но Талгат жестом остановил его.

– Тише, не надо, – сказал он.

– Но ведь… – возмутился начальник.

– Талгат прав, – Матвей дышал глубоко и медленно, приводя дыхание в состояние покоя. – Не стоит шуметь, мало ли кто зовет…

Трудноразличимый звук теперь сделался более отчетливым. Размеренные, ритмичные удары обрели четкость, став понятными человеческому уху. Совсем неподалеку на всю округу разливался колокольный звон. В его переливах ощущалась тревога, странным образом сочетавшаяся с торжественностью.

Все, не сговариваясь, побрели на звук, держась за руки. Направление спутать было невозможно. Если двигались неправильно, звук стихал, но стоило повернуть, как колокола начинали звучать громче.

Ало-молочная мгла редела. В рваных клочьях начали появляться силуэты деревьев, кустарников, сырая трава. Видимость улучшалась, по мере того как они приближались к источнику шума.

Вскоре перед ними возник скелет старинной полуразрушенной церкви. Древнее строение украшала новая звонница.

– Смотрите, кажется, отступает.

Газобиомная фракция рассеивалась, обнажая остовы окружающего мира, покинутые фермерские дома, стоявшие на холмах, торговый центр, видневшийся неподалеку, золоченый полумесяц, поблескивающий, словно маяк, на куполе минарета.

Фракция уходила под землю, всасывалась в аэробные отверстия сырого чернозема. Со стороны это напоминало реверсивное воспроизведение задымления.

Над их головами растаяла пелена, открылся небесный купол с поблескивающими на нем звездами.

* * *

Завидев пришельцев, он оставил веревку, отряхнул мозолистые ладони и спрыгнул с подставки. В несколько прыжков он достиг лестницы, ведущей вниз. Спустившись по ней, человек в черной рясе перекрестился на старинный, выцветший образ в потертом окладе и отворил тяжелые двери храма.

Наташа, Матвей, Алексей и Талгат стояли напротив крепкого высокого мужчины, пристально изучая его.

– Мир вам, – сказал мужчина с густой черной бородой. – Я Илларион, инок.

Алексей представил себя и своих товарищей. Все прошли внутрь, после чего инок снова закрыл дверь на засов.

– Как вы здесь выжили? – поинтересовался начальник.

– Да вот как-то, с божьей помощью, – ответил монах. – Кто-то ушел, другие исчезли, а я вот пока здесь, решил правило отслужить, а потом дальше идти. Ничего сложного: главное, все молитвы успеть прочитать, а потом взобраться на звонницу и всю эту нечисть разогнать.

– Чем разогнать?

– А она колокольного звона боится, видели, как драпает? – улыбнулся Илларион.

– Подожди, – удивился Алексей, – как это?

– Вот так: звонишь себе в колокола, и вся эта кровавая мгла обратно под землю уползает!

– А давно ты понял, что колокола на них так действуют?

– А чего тут понимать-то? – монах удивленно посмотрел на Талгата. – Это и так известно, никакого секрета нет. Та земля богом спасаема, над которой разливается колокольный звон.

– Это понятно, – кивнул Матвей, – но, может, есть какие-то подтверждения, кроме вашего личного опыта? Я ни в коем случае не сомневаюсь, но…

Инок почесал пятерней затылок:

– Об этом писал Евсевий в своих «Хрониках» (приблизительно триста двенадцатый год новой эры). Правда, помнится мне, речь там шла о византийских временах: «Пока по всем пределам слышен звон колокольный, враг не сможет отыскать путь наружу и войти в наш мир».

– Турция – светское государство, – рассудительно произнес Талгат.

– С преобладающей исламской культурой, – кивнула Наташа.

– А в исламе не звонят в колокола, – подытожил Алексей. – Похоже, древняя Византийская церковь о чем-то догадывалась.

В двери храма постучали. Переглянувшись, решили отворить. На пороге был Николай. Его одежда была разодрана в клочья, в боку зияла рваная рана, которую он зажимал ладонью.

В церкви отыскалась аптечка первой помощи. Наташа и Талгат промыли и перевязали рану, она оказалась неглубокой.

– Как тебя угораздило?

– Я бегу, не разбирая направления, ничего не видно, где-то сбоку Миша матерится, но понимаю, что за мной бежит, на мои шаги ориентируется. Пару раз, кажется, удалось ваши голоса расслышать. Потом мы с ним остановились, и тут кто-то на помощь позвал. Голос незнакомый был, но кричали рядом с нами. Миша без раздумий побежал. Я какое-то время еще подождал, но потом решил идти дальше. А потом уже колокольный звон услышал и на него пошел.

– Ну а рану-то как получил?

– Это случилось, когда газобиомы стали рассеиваться. У тумана словно бы раскрылись поры. На короткое мгновение я успел заметить, как из тумана проступило нечто