его, валяющегося возле костра.

Взвизгнув от ужаса, девочка бросилась к спасителю. Тот не двигался, но дышал, и она облегченно вздохнула, приложив руки к груди.

— Живой, — прошептала она, облизнула губы и потянулась к волосам Аластара.

— Кар, — раздался из-за спины глумливый голос Айш-нора. — Адама дщерь, что делаешь сейчас?

— Ой, — девочка отдернула руку и резко обернулась.

Владыка мира мертвых сидел на груди брата и в его рубиновых глазах плясали огоньки веселья.

— Негоже деве юной к мужам, что ей в отцы годятся, подходить с намереньями, полными греха.

Щеки Морвин запылали.

— Прости, о великий, — прошептала она, потупившись.

— Бог простит, я — Судия, я приговор лишь оглашаю. Но то — пустое… Он, — крыло устремилось на лежащего, — сей час проходит испытанье. Коль знаю я супругу хорошо, бредёт сквозь поле скорпионов или замерзает.

Морвин от ужаса не смогла произнести ни слова.

— И тебя уж сия чаша не минует, — продолжил владыка мертвых. — Но потом… Как чувствуешь себя, какие перемены ощущаешь?

Морвин прикрыла глаза, пытаясь понять, что же изменилось после заключения договора с мучителем грешных. Ничего не произошло.

— Не знаю, — пискнула она.

— Что ж, будем разбираться. Только соню разбужу.

Сказав это, могучий Айш-нор ударил клювом прямо в темечко Илэра, и тот, завопив от боли, открыл глаза.

— С пробужденьем, — глумливо произнес архидемон.

— Дери меня в сраку конь! — процедил Илэр, обхватив плечи и мотая головой. — Как же хреново-то.

— За силу плата тяжела.

— Уже понял, — брат поднялся и кивнул Морвин, потом взглянул на Аластара и выругался. — Это из-за нас?

— Нет, он сильнее стал немного, сейчас мученьями оплачивает всё.

Девочка ойкнула и сжалась. Мысль о том, что спасителя сейчас пытают владыки подземного мира, ужасала. Еще страшней становилось от того, что её это тоже ждет.

Айш-нор же чуть отошел назад и внимательно посмотрел на близнецов.

— Настал черед понять, чем вы полезны можете сей час нам стать.

Морвин помнила объяснения Аластара о магии искаженных. Так, его молнии появились сами-собой, даже заклинание учить не пришлось. Просто захотел, вот.

Она прикусила губу.

«Чего я хочу?»

Перед глазами промелькнул образ Шень Сюин, называемой также Алаинн. Сильной, уверенной, непобедимой. Способной постоять за себя, защитить тех, кто дорог. Умеющей сражаться.

Она со всех сил сжала пальцы и зажмурилась так, что стало больно, а когда открыла глаза, с удивлением уставилась на кулаки, от которых шло слабое красноватое мерцание.

— Так, стало быть, боец? — с легким удивлением в голосе проговорил владыка. — Разбей, дитя, тот камень.

Крыло указало в сторону небольшого валуна, торчавшего на краю площадки.

Морвин стало страшно, очень страшно. Ноги подкосились, и она ойкнула.

— Я? Я… не…

— Молчать! Иди и делай!

Сердце колотилось бешено, хотелось, как раньше, прикрыть глаза, отрешиться от происходящего и не думать, не чувствовать, не бороться.

Он бросила короткий взгляд на Аластара, распластавшегося возле костра.

«Вот кто действительно храбр! Вот у кого воля прочней стали!»

Девочка упрямо стиснула зубы и постаралась унять дрожь.

— Хорошо.

На негнущихся ногах она подошла к камню. Старый, покрытый мхом, закругленный ветром, он наполовину врос в негостеприимную землю пустоши.

«Я должна ударить. Должна. Все будет хорошо, хорошо, хорошо!»

Она зажмурилась, замахнулась и обрушила кулак на камень.

Морвин ожидала вспышки боли, мерзкого хруста костей — как тогда, когда пьянице Киве, задолжавшему пару медяков, сломали ноги — и брызг крови.

Но вместо этого раздался скрежет, в лицо ударило что-то, и девочка, ойкнув, распахнула глаза. Прямо посреди камня виднелась глубокая отметина. Кулак вошел в него почти наполовину, обдав Морвин крошкой. Она снова ойкнула и упала на колени.

— Не может быть…

Илэр радостно засмеялся и, подскочив к сестре, обнял ту, поднял и закружил.

— Сестренка, ты смогла, смогла! Теперь никто не посмеет тебя и пальцем тронуть! Ты же ему череп проломишь враз, — засмеялся он.

Морвин, алая, как мак, пыталась отстраниться и вырваться из объятий брата, но никак не могла побороть робость, вечное свое проклятье.

— А что ты можешь? — спросила она, решив перенаправить энергию брата в правильное русло.

Тот остановился, отпустил сестру, и задумчиво почесал нос.

— А хрен знает, — выдал мальчик, наконец ответ. — Владыка, помоги.

— Ты должен сам понять, как изменилась магия внутри. Что появилось. Не глазами, а душой смотри.

Ирэл вздохнул, сел и закрыл глаза. Сперва ничего не происходило, а затем он начал медленно растворяться в воздухе.

Морвин ойкнула и протерла глаза. Нет, ей не показалось — брат растворялся в ночи, пропадал. Мгновение, и никого нет.

— Чёт не выходит, — раздался из пустоты голос.

Девочка завизжала и отскочила ближе к огню.

— Ты чего? — крикнуло ничто голосом Ирэла.

— Ты… тебя нет, я тебя не вижу! — выпалила та.

Повисло молчание.

— Илэр, ты где?

— Да тут я, тут, — голос донесся из-за спины, и девочка заорала в голос, отпрыгнув в сторону и размахивая кулаками.

— Стой ты, зашибешь! — рассмеялся невидимка. — Всё в порядке, я тут.

— Но я не слышала, как ты шел.

— Прекрасный, редкий дар, — провозгласил Айш-нор, — не каждому дается. Вот только силы очень уж он быстро ест. Совет даю, и падать не придется. Вернись скорей.

— Как?

— Подумай ты о том, как снова станешь зримым.

Пару секунд ничего не происходило, а затем наконец-то Илэр начал проявляться. Он застонал и уселся подле огня.

— Ног не чувствую, — пожаловался мальчик.

— Потратил слишком много сил на первый раз. Теперь — поешь и отдыхай. С рассветом в путь. Ну а сейчас я караулить стану, уж не обессудь.

Морвин достала пару кусков вяленого мяса, подсела к огню и протянула один брату.

— Теперь всё будет по-другому? — с надеждой в голосе прошептала она.

— Уверен в этом, — кивнул Илэр, вгрызаясь в еду. — Мы больше не бесполезны.

* * *

Плато в мире демонов ни капли не изменилось — всё такое же безжизненное, серое и унылое. Ну, всяко лучше озера кипящей лавы. Ладно, будем ждать нашу рогатую няшу.

Я уселся на спёкшуюся землю и сорвал серый тоненький стебелёк.

Надо же, трава как трава. Точно у нас на даче осенью.

От этой в высшей степени глубокой и философской мысли меня отвлекло появление жены Айш-нора. Сегодня она не прилетала, а просто вышла из воздуха. Впрочем, за исключением этого, никаких больше изменений в Тор-иле не было заметно.

Я поднялся и вежливо склонил голову.

— Приветствую, госпожа. Давно не виделись.

Демонесса искренне улыбнулась.

— Уж третий раз в столь краткий срок. Ты скор. Последствий спешки не боишься боле?

— Как будто у меня есть выбор. — Я вздохнул. — Что у нас в программе сегодня? Можно