– Значит, я создатель всей этой космической игры?

– Мы все создатели, юный Кен, – отвечает мой будущий я.

– Все сознающие существа – это чистый Дух. И это действительно игра, космическая игра, великая и ужасная забава, в которой все мы изображаем самих себя.

– Но что будет, если пробудиться и открыть эту окончательную, явную тайну? Что будет тогда? Что случится потом?

– Именно то, что должно случиться, чем бы это ни было. Ты продолжишь играть в игру, но уже полностью пробудившись. Всё будет так же обычно, как сейчас, мир останется прежним. Но ты будешь всегда готов протянуть руку человеку, ты будешь делать всё, чтобы утешить ближнего, ты будешь трудиться, чтобы помочь всем людям добраться до второго и третьего порядка, ты…

– Вместе с коллегами открою Интегральный центр.

– Или что-то в этом роде, Кен. Не так уж важно, как это будет выглядеть. Ты сделаешь всё, что сможешь, чтобы помочь тем, кому снится Пробуждение, увидеть своё Изначальное Лицо – общее для всех маленьких и больших существ. Один человек будет вершить большие дела, например, откроет Интегральный центр, другой – малые дела, например, улыбнётся незнакомцу в метро. Но первое не лучше и не важнее второго – все эти дела одинаково необходимы. Возможно, ты откроешь ИЦ, а может быть, и нет, но ты всегда можешь улыбнуться тем, кто рядом с тобой.

– Более того, юный Кен, твоё просветление будет углубляться. Знаю, сейчас тебе кажется, что ты всё понял, но, поверь мне, это не так. Ты до сих пор путаешь экстатический опыт с непреходящим сознаванием. Твоё собственное пробуждение – это лишь начало. Это лишь начало, понимаешь?

– Не уверен.

– Скажу тебе одну вещь, которую ты с годами поймёшь. Изучать просветление значит изучать себя. Изучать себя значит забыть себя. Забыть себя значит быть единым со всем. Быть единым со всем значит просветление вне времени п пространства. А просветление вне времени и пространства длится вечно, это непрерывный процесс, полностью совершенный и совершенно полный в любой момент существования, но при этом развёртывающийся бесконечно… Послушай меня, юный Кен, вневременное просветление – это бесконечный процесс, но, поверь мне, он есть.

И это были последние слова голоса в моей голове.

– Джоан, Джоан…

– Я здесь, Кен. Где ты?

– Сам не знаю, – отвечаю я, озираясь по сторонам. – А, ясно, это «Клуб Пассим»… О Господи, Джоан, только что случилась самая…

– Знаю, милый, знаю.

– Ты была там?

– Разве?

– Тебя там не было?

– Нет. То есть, не совсем. Это была не я. Возможно, это было что-то, что я для тебя олицетворяю.

– Небо, – говорю я. – Я растворился в небе, я…

– Я знаю, Кен, я всё знаю.

Небесные глаза смотрят на меня, но на этот раз меня это совсем не удивляет.

– Хлоя, можешь себе представить вселенную на экстази?

Хлоя поворачивается в постели, открывает глаза и жмурится от утреннего солнца.

– Что такое?

– Можешь себе представить целую вселенную на экстази?

– Ещё бы, конечно, могу.

– Нет, не в том смысле, что все употребляют экстази, а как будто вся вселенная – это один большой экстази-трип?

Хлоя смотрит на меня в упор, пытается собраться с мыслями, и я замечаю, что она начинает проваливаться в небо, которое теперь находится на месте моих глаз.

– Хлоя.

– Ты так изменился, сладкий мальчик. Так изменился. Что произошло?

– Хлоя, не знаю, как тебе это объяснить, но ты сейчас смотришь на себя, на настоящую себя, и ты это поймёшь, если позволишь себе туда провалиться.

Хлоя развеивает чары.

– Не уверена, сладкий мальчик. Скажи лучше, что ты собираешься сегодня делать?

– Сегодня? – И я, возможно, первый раз в своей жизни, заливаюсь искренним смехом. – Ну вообще-то, я собирался помочь людям выбраться из флатландии и достичь второго порядка. – И я ещё долго продолжаю смеяться.

– Второй порядок – это тот новый жилой комплекс через дорогу?

Это заставляет меня смеяться ещё сильнее.

– Ну да, Хлоя, это именно он.

– Могу я чем-нибудь помочь?

– Знаешь, милая Хлоя, я искренне уверен, что можешь.

– Ооооо, ты даришь мне улыбку.

– Слушай, Хлоя, ты только что напомнила мне об одной вещи. Помнишь, я говорил, что люди будут жить 200 000 лет?

– А, ты о городах-гардеробах?

– Да, в общем, я думал, что боты обыграют нас в большой игре.

– В большой игре.

– Скажем так, в большой игре Жизни. Но знаешь что? Первый приз получат люди, да, они сделают это.

– Сделают это.

– Мы будем жить достаточно долго, чтобы пробудиться, по-настоящему пробудиться. Это может произойти в любую минуту – буквально в любую минуту.

– В любую минуту.

– Хлоя, хватит повторять мои слова.

– Вообще-то, в них отсутствует смысл, тебе не кажется?

– Наверное. Но ты ведь поняла про 200 000 лет? Мне кажется, наше поколение – Жёлтые Детки! – мне кажется, мы сделаем это, мы проживём достаточно долго, достаточно долго, чтобы пробудиться и понять, кто мы на самом деле.

– Сделаем это!

– Ну держись!

Я хватаю её и бросаю обратно в кровать.

– Зато я знаю вот что, – говорит Хлоя. – Если мы с тобой столько проживём, то сможем заняться любовью как минимум миллиард раз. Сладкий мальчик, мы займёмся любовью миллиард раз. Миллиард раз!

Я смотрю на небо, на удивительное, любящее, ласковое небо, на яркое солнце, роняющее на землю свои лучи, на вездесущую ослепительную манифестацию, на сверкающее, прозрачное проявление, на изумрудные искры в воздухе, на улыбающуюся Хлою.

– Ладно, – говорю я с довольной, до бесконечности открытой улыбкой, – тогда за дело.

Кен Уилбер, которому на момент публикации данной книги исполнилось 23 года, получил диплом МИТ по специальности «компьютерные науки и искусственная жизнь». Он живёт в Денвере, штат Колорадо, с невестой Хлоей Уолтерс и псом Исааком. Его статьи печатались в журналах «Wired», «BlackBook», «X/Y», «MeatBeat», «Yearn» и «Cosmopolitan».