Видок заулыбался во весь рот и тут же подхватил.

– Эй, Ворон, попробуй в следующий раз писать на орочьем – наш хозяин, похоже, не понимает квэнья…

Ловец с сомнением нахмурился.

– А разве у орков была письменность?

– Конечно. А как, по-твоему, они передавали друг другу послания из крепости в крепость? С гонцами?

– Назгулов просили по-братски передать, наверное.

– Дубина, орки говорили и писали на черном наречии Саурона. Саурон – он ведь был как сраный Ленин, научил работяг писать и читать, а потом провел освещение по всей стране. Надпись на кольце видел? Вот так орки пишут.

– Да ты небось поехал чердаком, парень. С их-то корявыми пальцами? Они бы полжизни одно слово чертили с таким замысловатым алфавитом.

– Так, у кого из нас двоих есть диплом толкиениста? У меня нету, зато я в семь лет бегал по лесу в вырезанной из поролона кольчуге и с деревянным мечом, крича “аш назг дурбатулук”. Так что не спорь со мной.

Аватар угрюмо следил за этой перепалкой и молча жалел о том, что медленно соображает, потому что он, наверное, был в этой комнате единственным, кто мог на чистом, без малейшего акцента валарине сказать “А с вами весело, оставайтесь, я уже неделю ни с кем не разговаривал”. Вместо этого он натужно улыбнулся и сказал, что пойдет заварит всем чай.

– Мне без сахара! – бросил ему в спину Видок. – Ни у кого сигаретки не найдется?

Ловец достал из пачки сигарету и протянул Видоку. Пока тот щелкал выдохшейся зажигалкой, Ловец постарался получше рассмотреть Ворона, раскачивающегося на стуле на самой границе тени и света. Он раскачивался и хмурился, словно даже не слышал и не слушал, что они говорят, целиком пребывая мыслями где-то там, в своих расследованиях мистических дел. “Интересная у нас команда собирается. Нарк-мизантроп, балабол-алкаш, отстраненный псих и… я” – подумалось Ловцу. Он с трудом удержался от того, чтобы начать определять для каждого класс и выбирать элайнмент.

Но насчет Ворона он ошибался – тот вовсе не был отстранен, и слушал их разговор очень внимательно, так же внимательно, как следил за каждым, малейшим движением – запоминал, анализировал, мысленно собирал пазл. Пока пазл не складывался, но что-то уже проклевывалось – все они были чем-то не просто связаны, в том числе и с этим местом, но и банально похожи. Не внешне, конечно. Сам Ворон был небольшого роста и худощав, с острым, под стать имени, птичьим лицом – с похожим на клюв носом, глубоко посаженными зелеными глазами, обрамленным черными, как смоль, кудрями до плеч. Ловец имел телосложение скорее спортивное, а лицо и его выражение почти всегда, даже когда он улыбался, было каким-то злым, хищным – и густые брови, которые, должно быть, приятно хмурить, и прищуренные карие глаза, и узкая полоска бледных губ. Общее впечатление портили только взлохмаченные светлые волосы. Видок, уже бросивший затею вернуть свою зажигалку к жизни и теперь прикуривающий прямо от камина, был невысок, как и Ворон, но плотно сбит. Черты его лица были сглаженными и малозапоминающимися: и неопределенный цвет глаз, и какой-то средний рот, и самого обычного цвета волосы. Разве что он был чуть смуглее остальных, да нос явно был сломан несколько раз. Аватар был самым характерным: худой на грани истощения, ростом выше среднего, темные с проседью волосы, холодные серые глаза и недельная щетина. Еще и тонкий шрам под левым глазом, а под правым – готическим шрифтом выбиты слова HURT и FATE. Так что внешне схожести никакой не было, все дело в том, как они вели себя, как разговаривали. Было в этом действе что-то трудноуловимо шизофреническое. А что, если?.. Это, конечно, было уже слишком, но многое могло бы объяснить. Например, почему Видок и Ловец так быстро сошлись характерами, почему Ловец странно задерживает взгляд на картине над камином Аватара, в причудливой манере пытающейся казаться одновременно портретом, натюрмортом и пейзажем, почему Аватар не стал звонить в органы охраны правопорядка с заявлением о взломе. Вместо этого вот он, с чашками на, черт его возьми, подносе, возвращается с кухни. Хотя, впрочем, наркоманы – весьма странные люди, и обычной логике их действия не всегда поддаются.

Когда все получили по чашке отвратного дешевого чая, Аватар с чувством выполненного долга гостеприимства, рухнул поперек кресла и, свесив ноги с подлокотника, устало прикрыл глаза. “Возможно, здесь вовсе и нет никого. Возможно, это просто продолжение трипа. Возможно, я проснусь через сутки, и окажется, что их не было, и я сам себе таскал чай, сам для себя растопил камин и поочередно сидел на всех стульях. Пусть так и будет” – проскользнула у него мысль, и он уже начал было засыпать, но тут Ворон бросил в него чайной ложкой.

– Разрешаю тебе сегодня лечь спать попозже, малыш. Пока что у нас еще есть дела – я ни разу не шутил, когда говорил, что нам нужно понять кое-что.

– Так а в чем, собственно, дело? – Ловец вопросительно уставился на Ворона. – Что ты хочешь понять? Почему мы здесь оказались?

– Да. Я не могу рассказать вам всего, потому что вы все равно не поверите, но вот этого вам будет пока что достаточно: пункт раз – все мы так или иначе добрались сюда в примерно одно время. Пункт два – каждый из вас как будто очнулся ото сна, и первое, что каждый увидел – вспышка молнии здесь, на холме. Пункт три – никто из вас, кроме Видока, не помнит, где был и что делал непосредственно до этого момента. Пункт четыре – всех нас что-то связывает, между нами есть какое-то сходство, хотя я пока не понимаю, в чем. Пункт пять – в одном месте пространства и времени, о котором я не могу рассказать, произошло кое-что ужасное, в чем участвовал каждый из присутствующих. Пункт шесть – никто из нас не был рад тому, что случилось там, и если бы вы знали, что именно произошло, то, я уверен, сделали бы все, чтобы этого не допустить. Пункт семь – природа случившегося была… сверхъестественной, скажем так. Пункт восемь – я не могу говорить о подробностях, потому что ваша осведомленность поставит под угрозу ваши – и мою – жизни. Пункт девять – сегодня ночью должно случиться что-то плохое, что приблизит тот самый день, о котором я говорю, и нам нужно попытаться понять, как помешать этому. Пункт десять – в случае, о котором я говорил, помимо нас четверых участвовал еще один. Пункт одиннадцать – в отличие от нас, он был в выигрыше от произошедшего, он знает все, что знаю я, он знает, что нужно сделать, чтобы то, что произошло там, претворилось в жизнь. Пункт двенадцать – он тоже очнулся совсем недавно и ничего из этого пока что не помнит, кроме того, что мы представляем опасность, а с опасностями он всегда разбирается одним способом, и, возможно, уже знает, где нас искать, и скоро пожалует в гости, так что нужно думать, и думать быстро.

В комнате повисла тишина, в которой пугающе громко шипели сигареты Видока и Аватара. Вдруг Видок зевнул, и атмосфера посыпалась, как разбитое стекло витрины.

– Неплохая байка, мужик. Я понял, что тут происходит: перед тем, как напиться, я заказал какой-нибудь “квест в реальности” или как там это называется, и вот теперь я в нем участвую. Сколько я вашей конторе отдал за это, ребята?

– Я так и думал, что ты не поверишь. Про него, – Ворон кивнул на Аватара, мрачно уставившегося на него из кресла. – И речи не идет. А что ты думаешь? – и он с надеждой взглянул на Ловца.