Помутившийся разум воспринимал эти отзвуки реальности, формируя страшные образы серв–машин, занимающих позиции для залпового огня, но на самом деле все было не так, — строй тяжеловесных «Фалангеров» по какой–то причине остановился, не пересекая километрового рубежа. Машины застыли в непонятном ожидании, но Вадим не видел их, и ему было невдомек, что пилоты серв–соединения попросту растерялись, — оба командира, отправившиеся осматривать разбитые опорные точки первой линии обороны, вот уже полчаса не возвращались и не выходили на связь.

Ноющий звук исходил вовсе не от «Фалангеров».

…Скрипнув на ржавых петлях, приоткрылся деформированный створ ворот древнего бункера, и из образовавшейся щели боком выполз человекоподобный робот.

Его правая нога была оторвана, из обрубка механической конечности, конвульсивно подергиваясь, торчали тросики сервоприводов. Андроид выполз из обломков обрушившегося убежища, подтягиваясь на руках, и, не останавливаясь, пополз прямиком к Вадиму.

Нечаев, чья душа медленно уходила из мира реальности, не видел и не воспринимал его до тех пор, пока механическая рука подползшего к нему дройда не начала разгребать горячий песок, освобождая его ноги.

Боль в боку стала острой, нестерпимой, Нечаев вскрикнул и пришел в себя…

Вторично застонав, он повернул голову, и его потрескавшиеся губы выдохнули одно–единственное слово:

— Хьюго?!..

Андроид на секунду оставил свое занятие, посмотрев на человека немигающим взглядом.

Да, это был он.

Искалеченный, опаленный, со множеством свежих вмятин и шрамов на кожухах, но функциональный, — а как подумалось Вадиму — живой.

— Хьюго…

— Терпи… — сипло и односложно прошелестел неузнаваемый голос, видимо, внутренние повреждения андроида были намного серьезнее внешних.

Разум Вадима, секунду назад пытавшийся покинуть этот мир, вдруг заработал с новой остротой.

— Связь… — также хрипло выдавил он, морщась от боли в простреленном боку.

— Все разбито… — прошелестел в ответ Хьюго, продолжая откапывать его ноги.

Вадим промолчал, собирая всю свою волю, чтобы не закричать от усилившейся боли и не потерять сознание. На секунду пришла иррациональная злость, — зачем Хьюго приполз, вырвав его из начинающейся агонии, когда разум медленно угасал с полным осознанием выполненного до конца долга? Что они станут делать теперь — раненый человек и искалеченная машина? Их осталось двое на передовом рубеже, и по всем мыслимым раскладам оба давно должны были погибнуть…

— Мой встроенный коммуникатор не работает… — просипел Хьюго, делая Вадиму инъекцию обезболивающего и стимулирующего препарата.

— Сколько длился бой? — спросил Вадим, ощущая, как боль в боку унимается и проясняется разум.

— Двадцать минут, — ответил андроид. — Уже полчаса стоит затишье.

— Они не наступают?

— Нет.

Вадим нашарил рукой автомат и, опираясь на него, попытался встать.

Со второй попытки ему удалось подняться на колени, потом он выпрямился в полный рост и посмотрел вниз.

Ровный строй изготовившихся к стрельбе «Фалангеров» просматривался отсюда как на ладони.

По направлению к холму, урча двигателями, ползли две боевые планетарные машины. Их покатые башни со спаренными орудийными стволами казались игрушечными на фоне исполинских сер–воприводных исчадий.

— Уходим, Хьюго… Они двигаются сюда. Похоже, я застрелил их офицеров…

Андроид, лежа на боку, приподнял голову.

— Нам не добраться до переправы. Они будут здесь раньше, чем мне удастся проползти сотню метров. Уходи, Вадим, только оставь мне автомат…

— Нет.

— Почему?

— Мы не пойдем к переправе. Поднимайся! — Нечаев нагнулся, подхватив Хьюго, как человека, за подмышки.

Андроид молча повиновался, помогая его усилиям, и наконец встал на уцелевшую ногу.

— Закинь руку мне на плечо… Так, теперь возьми автомат… хорошо… Пошли… осторожно…

— Куда? — просипел андроид, не понимая, почему Вадим повернулся не к переправе, а к тому бункеру, который в начале боя являлся его КП.

— Сейчас увидишь… Главное — не упади.

Когда две боевые планетарные машины натужно вскарабкались на холм и космическая пехота обнаружила шесть расстрелянных в упор тел, лежавших на вершине холма подле развороченного бункера, Вадим и Хьюго уже преодолели четыреста метров хода сообщения и вышли к уничтоженному командному пункту.

Подбитый «Хоплит» с перерубленным ступоходом и огромной дырой в корпусе по–прежнему стоял, опираясь задней частью массивной поворотной платформы на частично обвалившуюся железобетонную стену.

— Внутрь… — прохрипел Вадим, которого вновь начали покидать силы.

Хьюго понял его мысль и, передав автомат, потянулся к люку, расположенному в днище машины. Вадим поддерживал дройда, пока механические пальцы последнего исследовали запор и совершали какие–то манипуляции над ним…

— Ну, что?

— Сейчас…

На вершине соседнего холма вновь заурчали двигатели БПМ.

— Быстрее, Хьюго, сейчас они разберутся, что к чему…

— Я стараюсь… — произнес андроид, и одновременно с этой фразой люк наконец открылся, откинувшись вниз.

Из открывшегося проема выпала, раскручиваясь на лету, складная пластиковая лестница.

— Сможешь подняться? — спросил Вадим, озираясь по сторонам.

Андроид не ответил, — он молча полез вверх, подтягиваясь на руках. Хлипкая на вид лестница выдержала, и он скрылся внутри подбитой серв–машины.

Вадим, закинув автомат за спину, полез следом.

* * *

Внутри чуждого механизма царил полумрак, остро пахло перегоревшей проводкой и еще чем–то едким, специфичным. Нечаев, которого вновь оставили силы, рухнул в пустующее кресло пилота.

…Приятный женский голос, внезапно зазвучавший внутри мертвой серв–машины, мгновенно привел его в чувство, заставив вздрогнуть всем телом.

— Внимание, идет процесс активации вторичных функций. Пилот, пожалуйста, включите свой шлем и перчатки в общую цепь управления.

— Хьюго, ты понимаешь что–нибудь? — спросил Вадим, озираясь по сторонам, но тесное пространство рубки, до отказа забитое массой непонятных приборов и устройств управления, не дало ему никакой реальной, полезной информации.

Собственно, Вадим не рассчитывал использовать подбитую серв–машину по ее прямому назначению, — максимум, на что он надеялся. — это укрыться за броней и попробовать отыскать среди приборов штатную установку связи, чтобы, перенастроив ее на нужную волну, связаться с левым берегом пролива, предупредив Яну о грозящем ракетном ударе.