На прощанье Пол с Линдой устроили своим нигерийским коллегам и друзьям пляжное барбекю (все еще никаких намеков на воинствующее вегетарианство), после чего вернулись в Лондон, чтобы в студии Джорджа Мартина AIR придать альбому окончательный вид с помощью оркестровых аранжировок Тони Висконти. На Кавендиш-авеню Пола ждало запоздалое письмо от директора EMI Лена Вуда, в котором говорилось, что, учитывая вспышку холеры, он не должен даже думать о том, чтобы ехать в Лагос.

Представление Пола о себе и Линде как о беженцах или беглецах выкристаллизовалось в названии альбома: Band on the Run («Группа в бегах»). Можно было бы придраться и заметить, что на самом деле две трети группы были в бегах от них. Однако одно было бесспорно: им удалось вырваться за рамки звукозаписывающей рутины и совершить смелую вылазку на недружественную территорию, где неприятности, как натравленные собаки, часто гнались за ними по пятам.

И несмотря на все проблемы и технические ограничения, конечный результат оказался таким, каким Полу хотелось. В Лагосе он нашел для Wings новый стиль, который поставил окончательную точку в его переходе от шестидесятых к семидесятым. Звучание заглавного трека альбома и следующего, «Jet», под стать эпохе глэм-рока оказалось громким, ярким и помпезным и идеально подходило для выступлений на гигантских аренах, с видеоэкранами и вспышками прожекторов на фоне моря вздымающихся в такт песне рук.

Его сверхзадачей, судя по всему, было сделать концептуальный альбом наподобие Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band, где Beatles выступали под масками оркестрантов и это выступление разворачивалось как эпическое повествование. Обложка Band on the Run производила похожее впечатление: музыканты, играющие придуманные роли, в обрамлении статистов из примелькавшихся лиц поп-культуры. Пол, Линда и Денни Лэйн в одежде заключенных изображались пойманными в луч тюремного прожектора вместе с шестью такими же беглецами-знаменитостями: ведущим разговорного шоу Майклом Паркинсоном, певцом Кенни Линчем, ливерпульским боксером Джоном Конте, киноактерами Джеймсом Коберном и Кристофером Ли, а также известным шеф-поваром и депутатом парламента от Либеральной партии Клементом Фрейдом.

Но в действительности никаким вариантом Sgt. Pepper для семидесятых Band on the Run не был. В заглавной песне, казалось, было положено начало рассказа, но вскоре он растворялся в мультяшном сюрреализме: «тюремщик» («jailer man») здесь почему-то действовал на пару с неким «моряком Сэмом» («sailor Sam») — очевидно, оставленном на берегу ждать у моря погоды еще «Желтой подводной лодкой». Остаток альбома состоял из картин домашней жизни Пола, и больше ни слова не было сказано ни о группе, ни о необходимости откуда-то сбегать.

«Jet», несмотря на напор и эйфорию, вполне ассоциирующиеся с массовым побегом, носила такое название всего лишь в честь его щенка лабрадора. «Let Me Roll It» играла роль не то подначки, не то дани уважения по отношению к Джону и Plastic Ono Band. «Mamunia» увековечивала название гранд-отеля в Марракеше, где лорд Грейд предложил сделку, результатом которой стало телешоу James Paul McCartney. «No Words» стала первой песней, которую написал для Wings Денни Лэйн, хотя (отголоском партнерства Леннон — Маккартни), чтобы ее закончить, ему пришлось прибегнуть к помощи Пола. Что касается «Helen Wheels», то есть Hell on Wheels (ад на колесах), то это было просто прозвище, которым в Шотландии Пол наградил свой лендровер.

Еще одной перекличкой с Sgt. Pepper стали более тихие, ностальгические репризы номеров первой стороны в конце альбома, а также метаморфозы «Picasso’s Last Words»: перетекание кантри-номера во фрагмент с драматическим оркестровым сопровождением, затем в радиотрансляцию на французском и, наконец, в версию, стилизованную под хоровое пение в пабе. В полном соответствии с обещанным Феле Кути, альбом ни единой нотой не напоминал о Нигерии.

Band on the Run вышел в свет в декабре 1973 года, и восторги рецензентов по поводу нового альбома Пола могли сравниться только с их же пренебрежением в отношении предыдущих. Все значительные рок-критики, когда-то списавшие его в утиль, на этот раз соревновались в неумеренных похвалах. Люди, больше всего глумившиеся над его музыкальным партнерством с Линдой, теперь громче других выражали понимание и одобрение. Rolling Stone устами Джона Ландау назвал альбом «тщательно продуманным и сложно выстроенным личным высказыванием, после которого уже никто не сможет классифицировать творчество Маккартни как обычное стилизаторство».

Самым же замечательным было сравнение с двумя коллегами по Beatles, чьи сольные работы до сих пор ценились намного выше маккартниевских. По иронии, особого одобрения Ландау удостоились как раз те качества Пола, которые обычно считались свидетельством его второсортности: «здоровая предрасположенность к шутливой игре и абсурду» по контрасту с «насупленной и высокомерной серьезностью» Джона и Джорджа.

Как ни парадоксально, восхождение альбома к вершине чартов оказалось медленнее, чем у любого из его предшественников, — в Британии, чтобы достигнуть первой строчки, ему понадобилось семь месяцев, хотя после этого он оставался в чартах 124 недели. В Америке он становился номером один три раза в разное время, со временем заработав тройную «платину». В Британии он станет самым продаваемым альбомом в 1974 году, к концу которого разойдется тиражом шесть миллионов экземпляров по всему миру. Два его сингла тоже стали хитами: «Band on the Run» занял первое место в США с миллионом продаж, а «Jet» добрался до седьмой строчки и в США, и в Британии.

Итак, после трех лет работы, тревог и неуверенности в себе Пол, наконец, получил все, что хотел. Но был ли он этим доволен?

Хотя конец первой половины семидесятых был уже не за горами, слухи о воссоединении Beatles продолжали время от времени возникать. Причиной всегда было что-нибудь крайне несущественное: Джордж и Ринго присутствовали на одной и той же кинопремьере, Пол был замечен входящим в офис адвоката, из которого незадолго до этого вышел Джон. Несмотря на это, каждый такой повод неизменно вызывал переполох в глобальном медиакурятнике. Все богатство и многообразие «новых Beatles» — от Slade, T. Rex и Jackson 5 до Partridge Family, Bay City Rollers и Osmonds — было, по-видимому, неспособно утолить тоску по старым.

В отношениях между Ленноном и Маккартни если пока еще не установился мир, то, по крайней мере, было затишье. После выпуска альбома Imagine в 1971 году Джон и Йоко покинули Титтенхерст-парк и перебрались в Нью-Йорк — по их заверениям, с целью найти убежище от нескончаемых нападок и издевательств, которым они подвергались в Англии. Вместо этого они тут же стали публичным лицом радикальной левой политики, которой теперь была пропитана американская рок-культура, и если уж на то пошло, привлекали на новом месте не меньше, а больше внимания и осуждающих взглядов.