— По-моему, это важно, даже ради нашей собственной безопасности, — сказал Джохарран. — Если они разумные люди… а Джондалар и Эйла почти убедили меня, что так оно и есть, — а мы обращались с ними, как с животными, то почему же они не противились такому обращению?

— Вероятно, именно потому, что они животные.

— Но Эйла говорит, что они просто стараются избегать общения с нами, — сказал Джохарран, — и мы, в общем-то, также избегаем их общества. Но, учитывая, что мы плохо относимся к ним, разве что не охотясь на них, как на животных, и заявляем, что все эти земли с охотничьими угодьями и плодами лугов и лесов принадлежат Зеландонии, они ведь могут воспротивиться такому положению. И что мы будем делать, если они решат изменить его и отвоевать себе часть земли? Я полагаю, нам нужно подготовиться; по крайней мере, мы должны обсудить возможное разрешение такого столкновения интересов.

— Мне кажется, ты делаешь из мухи мамонта, Джондалар. Если плоскоголовые не претендовали на эти земли раньше, с чего бы им теперь менять свое отношение? — сказала Четырнадцатая Зеландони, оставляя без внимания исходный вопрос.

— Но они уже заявили о своих правах на определенные земли по другую сторону от ледника, — сказал Джондалар. — И Лосадунаи поняли, что земли к северу от реки Матери принадлежат плоскоголовым. И спокойно живут на южных берегах, за исключением нескольких молодых бандитов, которые стали причиной ужасных неприятностей, и я боюсь, что Клан вскоре перестанет терпеть такое отношение, особенно если не остановить эту банду.

— Почему ты пришел к такому выводу? — спросил Джохарран. — Ты прежде не упоминал об этом.

— Спустившись с Тоноланом с восточной стороны ледника, мы вскоре встретили плоскоголовых — мужчин Клана — вероятно, охотничий отряд, — сказал Джондалар, — и между нами произошло небольшое столкновение.

— Какого рода? — спросил Джохарран. Все остальные также стали внимательно прислушиваться к их разговору.

— Один молодой парень швырнул в нас камень, и я подумал, что он пытается прогнать нас с их территории. Тонолан также метнул копье, заметив какое-то движение в лесу, где они обычно прятались. И вдруг все они вышли нам навстречу. Шансы были явно не в нашу пользу. Говоря по правде, я считаю, что мы вряд ли могли бы надеяться на успешный исход драки, даже если бы схватились двое на двое. Может, они и не вышли ростом, но зато очень сильные и крепкие. Я уже решил, что мы пропали, но их вождь решил по-другому.

— С чего ты взял, что у них может быть вождь? Они ведь, скорее всего, живут как стая волков со своим вожаком, — заметил другой мужчина. Его лицо показалось Джондалару смутно знакомым. По после пяти лет отсутствия он не смог точно узнать говорившего.

— Сейчас я знаю об этом наверняка, поскольку с тех пор еще не раз встречался с ними, но даже тогда это было очевидно. Он приказал тому парню, что бросил камень, вернуть копье Тонолану и забрать свой камень, а потом они вновь скрылись в лесу, — сказал Джондалар. — Я полагаю, что, вернув все вещи на места, он решил, что вопрос улажен, поскольку никто не пострадал.

— Приказал парню? Плоскоголовые же не умеют говорить! — возразил мужчина.

— Нет, умеют, — сказал Джондалар. — Просто их язык не похож на наш. В основном они используют жесты и знаки. Я немного научился их языку и общался с ними, но Эйла знает его гораздо лучше. Она отлично знает их язык.

— В это трудно поверить, — сказала Четырнадцатая Зеландони.

Джондалар улыбнулся.

— Я тоже поначалу не верил, — сказал он. — И никогда не видел никого из них так близко до того столкновения. А ты видела?

— В общем-то нет, и не испытываю такого желания, — заметила женщина. — По-моему, они скорее похожи на медведей.

— Они похожи на медведей не больше, чем мы. Они похожи на людей, просто они принадлежат к другому виду людей, и никакой путаницы тут быть не может. Тот отряд шел на охоту, вооружившись копьями, и все они носили одежду. Вы когда-нибудь видели таких медведей? — спросил Джондалар.

— А может, они умные медведи, — возразила она.

— Не надо недооценивать их. Они не медведи и вообще не животные. Они люди, настоящие умные люди, — заявил Джондалар.

— Ты говорил, что общался с ними? Когда? — спросил мужчина, которого Джондалар не смог вспомнить.

— Когда мы гостили в племени Шарамудои и я попал в беду на реке Великой Матери. Шарамудои живут на ее берегах, недалеко от того места, где она впадает в море Беран. Когда спускаешься с восточной стороны ледника, эта река похожа на едва заметный ручеек, но в краю Шарамудои она становится могучим потоком, иногда подобным большому озеру. И хотя ее воды могут показаться спокойными и тихими, они очень глубоки, и текут очень быстро. Постепенно в эту реку вливается много рукавов, больших и маленьких, и если бы вы увидели ее в тех местах, где живут Шарамудои, то поняли бы, почему ее называют Великой Матерью, — продолжал Джондалар, он уже вошел в роль рассказчика, и собравшиеся увлеченно слушали его. — Шарамудои делают отличные речные лодки из стволов больших деревьев, они выдалбливают их изнутри и заостряют концы. Я учился управлять таким выдолбленным челноком с помощью гребной лопатки, но не справился с управлением. — Джондалар сокрушенно усмехнулся. — Честно говоря, похвастаться мне особенно нечем. Они обычно привязывают к лодке веревку с приманкой и крючком и держат ее наготове, а мне хотелось доказать им, что я тоже смогу поймать рыбу. Беда в том, что рыба в тех краях по размеру под стать самой реке, особенно осетр. Рамудои, речная половина племени Шарамудои, отравляясь ловить таких рыб, называют свой промысел не рыбалкой, а охотой на осетра.

— Да, я однажды видел лосося, длина которого равнялась росту высокого мужчины, — заметил кто-то из слушателей.

— Осетры в конце реки Великой Матери бывают длиной в три человеческих роста, — сказал Джондалар. — В общем, обнаружив в лодке такую веревку с рыболовным крючком и наживкой, я выбросил ее в воду, но мне не повезло. Ее поймали! А вернее, огромный осетр поймал меня. Веревка-то была привязана к лодке, и рыбина потащила меня за собой. Я потерял гребные лопатки и уже не мог управлять лодкой. Достав нож, я решил обрезать веревку, но тут лодка налетела на какую-то корягу, и нож выпал у меня из рук. Рыбина была сильной и плыла очень быстро. Она так ныряла, что едва не утопила меня. И я лишь в отчаянии держался за лодку, пока этот осетр стремительно тащил меня вверх по течению.

— И что же ты сделал? Далеко он тебе утащил? Как же ты сумел остановиться? — послышались со всех сторон заинтересованные голоса.

— Оказалось, что крючок ранил рыбину, и она потеряла много крови. В итоге она совсем лишилась сил, но успела уволочь меня далеко вверх по течению, да еще к другому береги реки. Когда осетр перестал сопротивляться, мы с ним оказались в мелкой заводи одного из притоков. Я вылез из лодки и доплыл до берега и, вознеся хвалу Великой Матери, ощутил под ногами твердую землю…

— Отличная история, Джондалар, но при чем тут плоскоголовые? — спросила Четырнадцатая Зеландони.