ширину своего клыкастого рта и подмигнул. Думал ли этот тип, когда вгонял пулю в мой затылок, что ему придётся когда‑нибудь ещё раз посмотреть мне в глаза?..

И действительно, ненадолго он отвёл взгляд вниз, куда‑то в сторону. Всё произошло очень быстро, задержка составляла всего пару секунд, но и этого хватило, чтобы один из смоленских успел выстрелить на опережение. Правда, рука бойца явно дрогнула, и пуля, которая должна была бы попасть в голову, прошила Михаилу всего лишь правое предплечье.

Поначалу Рэмбо как будто бы не обратил внимания на рану и, стиснув зубы, всё же открыл огонь. Но продолжалось это недолго и к существенным потерям не привело. Очень скоро он выронил пулемёт, упал на колени и прижал руку к месту ранения. Даже издалека я видел, что у него почему‑то открылось очень сильное кровотечение, явно не сопоставимое с травмой. Кровь фонтанировала быстрой струёй и текла по его рукам и одежде, собираясь в алую лужу на полу.

Вспомнив про их недавние прививки, блокирующие адренохром, я цыкнул. Наверняка, это какой‑то побочный эффект. А может быть, недоработка генных инженеров. Видимо, что‑то нарушилось в выработке адреналина, который должен повышать давление и сужать сосуды. Да уж, далеко им всё же до вождей непобедимой армии. Какие из них теперь вожди – умрут от первого же плёвого ранения.

Прошло не больше минуты, а мужчина, потеряв много крови, уже опустился на корточки и стал задыхаться. Я поднял руку, призывая остальных не стрелять, и в полной тишине подошёл к нему. Наклонившись сверху, покачал головой и приставил пистолет к его виску:

– Ты всё равно теперь умрёшь. Я тебе помогу. Так сказать, услуга за услугу, – и, хладнокровно опуская курок, добавил. – Поторопились вы с этой вакциной. Бежите раньше поезда. Зря не послушались Каспера…

На последней фразе из‑под моей куртки выбился жетон охотника и повис перед носом Михаила. Увидев выгравированный номер, он округлил глаза и перевёл взгляд на меня. Так его зрачки навсегда и остались в ужасе расширенными.

– Жёстко ты с ним, – догнав меня, Стелла положила руку мне на плечо. Да я и, честно говоря, сам от себя такого не ожидал. Снова убрав кулон под куртку, я положил свою ладонь на руку Стеллы, но ничего не ответил. А что тут скажешь? Он‑то тоже со мной не церемонился в лесу. Вот ему и прилетел «бумеранг».

– Начальник четвёртого отдела ликвидирован, – тем временем доложил наш охотник в рацию. – Идём дальше.

И тут же его отодвинул в сторону один из вампиров, потому что в противоположном конце коридора замаячили первые перевооружённые нечистокровки. Теперь у них были не только автоматы с обоймами серебряных патронов, но и ультрафиолетовые фонари, гранаты, тяжелый пулемёт и пару снайперских винтовок.

Чистокровные вышли вперёд, продолжая следовать делу чести. Они по‑прежнему сражались мастерски, однако теперь и среди наших появились первые жертвы. Здоровенный вампир в клетчатой рубахе с пышными чёрными бакенбардами принял на себя шквальный огонь тяжёлого пулемёта, закрыв остальных, пока они добирались до огневой точки. Ещё двоих мы потеряли, когда нас впервые ослепили лучи прожекторов, ударившие из глубины коридоров. Нам довольно скоро удалось разбить их выстрелами, но секундное замешательство стоило отряду пары изрешечённых вражескими автоматчиками товарищей.

Несколько наших полегли от рук снайперов – они били откуда‑то из темноты и снова отступали, скрываясь в лабиринтах катакомб. Не помогли даже феноменальные ловкость и меткость истинных вампиров: пока снайперов удалось настигнуть и обезвредить, наши бойцы потеряли под их прицельным огнём двоих убитыми и стольких же раненными. Юная на вид девушка‑вампирша тяжело кашляла, надышавшись паров какого‑то смешанного с серебром газа, многих чистокровок здорово поцарапали осколки начинённых серебром гранат. Их щегольские наряды потрепались, порвались и обгорели, руки в изящных перчатках нервно зажимали кровоточащие раны, не желающие заживляться. Искусственным тоже было несладко. К тому времени они потеряли ещё дюжину: казалось бы, это успех – по моим подсчётам, чистокровные уничтожили уже более половины противников, однако по‑прежнему не давали им отступать.

– Никого не оставлять в живых! – орал во всю глотку Ян. – Пусть ответят за наши жертвы!

Следом за ним взбесились и остальные – судя по всему, эти аристократы настолько не привыкли нести потери, что их вывела из себя даже временная гибель товарищей. Временная – потому что в тылу шли Штефан со Стеллой и занимались павшими в бою. Юноша, склоняясь по очереди над каждым из убитых вампиров, желал им «доброго утра», а врач подносила раненным пакеты с донорской кровью. Теперь понятно, что она прятала в своём рюкзаке!

Оживая и восстанавливаясь, вампиры снова вставали в строй, усиливая натиск. Вскоре мы загнали отступающих «в угол» и заставили принять решающее сражение.

Чувствуя, что дело дрянь, искусственные сгруппировались и попытались забаррикадироваться в актовом зале, рассчитывая не пускать нас внутрь и сосредоточить огонь всего своего вооружения на входе. Расчёт их, впрочем, пошёл прахом: не на шутку разозлённые чистокровки начали применять суперспособности, и одной из первых не выдержала Илона. Парой‑тройкой взмахов руки она безжалостно расшвыряла баррикаду и выломала двери, обрушив на защитников дождь из груды острых обломков. Наши ворвались внутрь и вступили в рукопашную, а уж тут‑то они имели неоспоримое преимущество. Веками отточенное мастерство фехтования древних кровососов не шло ни в какое сравнение с тем, что пытались им противопоставить искусственные. Вампирские клинки вздымались и опускались, легко находя себе жертву за жертвой. Особенно отличился Ян: его огромный, тяжёлый клинок вращался, словно мельничный жёрнов, неотвратимо перемалывая плоть и ломая кости. Более‑менее прилично сопротивлялся только здоровяк, который назвал Арсения отцом – он где‑то раздобыл себе топор с серебряным лезвием и ухитрился разрубить им изящного длинноволосого юношу, шпага которого на секунду застряла в другом противнике. Это был последний успех громилы – почти сразу же Ян «перемолол» и его, ловким ударом отделив голову от тела.

Потеряв вожака, остальные противники совсем растерялись, и вскоре всё закончилось. Большая часть нечистокровок осталась