Такое неприятие одалживания с целью наживы — обычное умонастроение среди цивилизованных народов. В христианстве всячески поощряется милостыня — раздача жизненно важных ресурсов без всякой надежда на их возврат, без вознаграждения в жизни земной, ибо наградою для дающего будет Царствие Небесное. Бескорыстное дарение стало моральным ориентиром европейской цивилизации. В русле этого ориентира было сформировано и понимание долговых отношений. Мудростью столетий выработано правило: в долг давать следует лишь столько, сколько вы готовы подарить.

Если вглядеться в историю эволюции, станет очевидным факт, что наивысшего развития и совершенства достигли те организмы, у которых в большей степени укоренился поведенческий стереотип самопожертвования во имя повышения приспособляемости других особей своего вида. Такое поведение, при котором один индивид служит другому, не получая при этом выгоды, а иногда и рискуя собой, называется альтруизмом[742].

Парадокс того, что альтруизм можно найти почти во всех животных сообществах, был объяснен Уильямом Гамильтоном в теории родового отбора[743], благодаря чему впервые был сформулирован общий принцип, гласящий, что в процессе естественного отбора максимизируется не индивидуальная приспособленность, а совокупная (inclusive fitness).

Другими словами, приспособленность животного зависит не только от успеха его собственного размножения, но также и от успеха размножения его родственников. Родовой отбор, или внутренняя согласованность, показывает, что особи внутри вида будут иметь наибольший успех в размножении, если станут помогать сородичам так, что выгода реципиента (получающего помощь) будет значительно превышать затраты/ущерб для донора. В этом случаи акты альтруизма (в том числе и родительская забота) способствуют выживанию родственников и тем самым сохранению альтруистических генотипов в генофонде.

Необходимое условие — способность выделять родственников из популяции особей того же вида. С позиции дарвиновского эволюционизма альтруистическое поведение можно также объяснить и групповым отбором, который способствует сохранению и развитию вида в целом. В отличие от родственного альтруизма, такой альтруизм дает преимущество всем носителям генов альтруистического поведения и при дележе пищи, и при совместной заботе о детенышах группы[744].

Альтруизм часто отмечается и при отсутствии близкого родства. Р. Л. Триверс, американский биолог, предположил, что в таких случаях проявляется взаимный альтруизм[745]. К примеру, бушмены племени кунг, живущие в пустыне Калахари, демонстрируют прекрасный пример важности взаимного альтруизма в общинах охотников и собирателей. Женщины добывают почти 60 % белка и углеводов, собирая овощи и фрукты. Мужчины тратят много времени, охотясь за дичью, в которой содержатся основные аминокислоты и минеральные вещества. Количество пищи сильно варьируется в разное время, и времена изобилия могут сменяться периодами лишений. Мужчины обычно охотятся парами, и если кто-либо возвращается с добычей, мясо делится между всеми членами группы. Те, кому повезло, снабжают пищей неудачников, понимая, что ситуация может измениться. Таким путем бушмены максимизируют шансы иметь мясную пищу и минимизируют число неудач. Считается, что взаимный альтруизм сыграл важную роль в эволюции человека[746].

Мы видим, что естественный отбор благоприятствует генам, которые обеспечивают проявление альтруистического поведения по отношению к другим особям. Проявляя заботу по отношению к другим и помогая им, мы тем самым способствуем сохранению нашего вида в целом.

Эти алгоритмы работают и на уровне глобальных системных взаимосвязей. Человек — часть физического мира, и на него распространяются все его законы. Если рассматривать человека как многокомпонентную систему[747], то все, что окружает этого человека, нужно воспринимать как части системы. Все компоненты системы тесно связаны с центром — человеком — и оказывают на него существенное влияние. Чем большую важность они для него имеют, тем более сильная связь между ними образуется.

Когда мы что-то передаем другому человеку — это может быть как подарок, так и нечто, что у нас попросили в долг, — нужно понимать, что это тоже составляющая нашей многокомпонентной системы. И если мы считаем этот предмет важным для себя, то он не может выйти за пределы нашей системы. Своим отношением мы накладываем дополнительную сильную связь и создаем своеобразный «информационный пакет», привязанный к этому предмету, что ведет к уменьшению количества степеней свободы нашей системы[748].

Иными словами, если мы привязаны к тому, что отдаем, то оно даже в этой ситуации продолжает влиять на нас. Отдав эту вещь в другие руки, мы тем самым передаем и часть контроля (хотя и незначительную). Чтобы этого не происходило, необходимо воспринимать передачу как окончательное действие и не придавать подарку излишнего значения. Либо не отдавать вообще.