Бейерон когда-то уже говорил Тобиусу именно эти слова.

— Можете не сомневаться, если бы Делькен Хавораш[81]не смотрел в его сторону с таким же интересом, что и в сторону Ривена, Радован непременно начал бы буянить на границе. Я всегда так считал и увидел в лорде Валарике единомышленника. Вместе мы получили возможность подготовить Ривен к грядущим бедам, создать сильную боеспособную армию. Кто же знал, что эта армия пригодится нам так быстро, и на западе, а не на востоке?

Новый дракон взлетел над столом.

— Не хотите присоединиться?

— Я не ношу алых лент.

— Я тоже не ношу, что не мешает мне руководить отрядами армейских магов. Я просто говорю, что у такого талантливого юноши, как вы, может быть весьма светлое будущее, если вы найдете себе знающего наставника. Птички напели мне, что даже сам Талбот принял вас в ученики.

— Он хочет помочь мне, чтобы я смог выжить дальше на западе. Мы думаем, что там аномалия все еще действует, и ее возможно устранить.

— Вот как? Это благородное стремление. Вы решили продолжить сражение, хотя, как я видел, уже сделали больше в той битве, чем иные волшебники за всю жизнь. А ведь я знаю, насколько Талбот привередлив в выборе учеников. Единственным, кого он согласился учить, был, если мне не изменяет память, Гальпериус Арсенал. Молодой, дерзкий и крайне талантливый боевой маг со знанием артефакторики и артефактологии. Он обладал мутировавшим геномом, который провоцировал особый талант к синтезу живой и неживой материи, а также к работе с измерениями. Представляете?

— Тот самый Гальпериус? — усомнился Тобиус. Знаменитого метаморфа и боевого мага он лично не знал, но многое слышал о нем. Гальпериус получил ранг магистра, когда ему не исполнилось и сорока, что являлось знаковым событием с точки зрения волшебников. — Я не знал, что он был учеником чара Талбота.

— Был, и неплохим. Однако Талбот редко может сойтись с кем-либо характерами, если вынужден общаться с этим «кем-либо» слишком долго, и у Гальпериуса наблюдался такой же изъян. Он окончил Академию и стал учеником Талбота, а меньше чем через двадцать лет вернулся и получил посох. Правда, вы его переплюнули. Сколько вам? Двадцать два? Двадцать три?

— Я не знаю точно, рыбак, который меня привез, не выспросил у родителей точной даты рождения. А что Арсенал? Я не слышал о нем ничего, кроме того что он получил посох и исчез.

— Так, дайте-ка подумать. — Шивариус выдул несколько дымных колец и пропустил сквозь них очередного дракона. — Доходили до меня слухи о нем какое-то время. Несколько лет назад его заметили на одном из перевалов Драконьего Хребта, в межевой крепости гномов Гранульг, через которую он пересекал хребет, чтобы попасть на Правое Крыло. Там Гальпериус Арсенал, вы только с кресла не падайте, обчистил, собственно, арсенал крепости. Он поглотил все оружие, которое нашел, а поскольку это был гномский арсенал, поверьте, оружия там хватило бы на целую армию! Он поглотил доспехи, мечи, топоры, копья, алебарды, щиты, поглотил целую батарею пороховых пушек и несколько тонн пороха и ядер для них. К счастью для себя, Гальпериус смог сбежать из Гранульга и даже не прикончил ни одного бородача. Гномы были взбешены, их оставили почти безоружными и с огромными убытками. Они на месяц закрыли проход через перевал и все это время вели расследование, пытаясь узнать, куда направился наш с вами соотечественник. Все, что им удалось, — это выяснить, что в одной из местных таверн Гальпериус по пьяни рассказывал всем, что держит путь на Зеленые острова.

— Не может быть! Только безумец решился бы на такое!

— Безусловно. Я думаю, Арсенал знал, что его будут искать, и просто заранее навел гномов на ложный след. В конце концов, они прекрасно поняли, что их дурят, и опустили руки, однако награду золотом назначили огромную. До сих пор ищут, но так и не нашли, однако это же гномы, вы понимаете.

— Будут искать до конца времен.

— Вот-вот.

Маги докурили и выбили трубки.

— Не жду немедленного ответа, но знайте, чар Тобиус, если станете моим учеником, то через жалких пять лет, может, шесть вы будете возвышаться над собой нынешним как столичный собор над сельской часовенкой.

Тобиус ответил со всем почтением:

— Я очень благодарен вам за оказанную честь, ваше могущество, но вершины величия и власти, если честно, не прельщают меня своим блеском.

— Что? Вы маг или нет, чар Тобиус?

— Безусловно, я маг. Но предел моих мечтаний — это новые знания, которые вы, разумеется, можете дать, но еще и дом, который я уже обрел, и он не с вами.

— Дом, — с сомнением повторил архимаг.

— Да, дом. У меня есть место, которое я зову домом, и есть люди, которых я зову семьей. Когда все это кончится, я вернусь туда и больше не покину того места.

Выражение, появившееся на лице Шивариуса Многогранника, было замешено на сочувствии и снисходительности старшего и более мудрого к молодым и неразумным.

— Чар Тобиус, вам по юности разная наивность простительна, но всему же есть предел! Мы — волшебники! У нас не может быть семьи, настоящей фамилии, любви, мы не носим светских титулов и не имеем земельных владений. Таковы законы магии, написанные еще Джассаром. А еще у нас не может быть дома.

— Я знаю, но…

— Место, которое маг считает своим, — это его башня, его мастерская, лавка, это всегда место работы! Да, к нему может быть пристроен дом, но прежде всего это место работы, потому что магия требует от нас, чтобы мы посвящали себя ей без остатка! Волшебники не пашут землю и не торгуют на рынке свининой, мы рождены для волшебства, для магии! Поэтому мы можем жить только там, где творим свое Искусство, и это место будет домом волшебства, а не волшебника. Посмотрите на Талбота, он провел в этом замке около века, все считали, что Тефраск и его магический покровитель будут неразлучны до конца, но вот, да-да, я уже знаю, хотя это держалось в тайне, Талбот скоро уйдет. Понимаете? Как бы мы ни привязывались к нашим «домам», по сути, это всего лишь места нашей службы волшебству, чар Тобиус. Такова наша доля, и иного не дано, так что взгляните в глаза правде, мой друг.

Шивариус поднялся.

— Всего лучшего, мне было приятно с вами побеседовать.

— Всего… хорошего…

Архимаг удалился, а Тобиус остался один в пустом зале. На сердце пульсировал обновленный шрам, оставленный мыслью о Талботе Гневливом. Тобиус знал, что не виновен в том, что его подставили, но он чувствовал вину за то, что Гневливый лишился своего места, вытаскивая серого магистра из беды. Да, Талбот действовал во благо города и королевства, но тем не менее он понимал, чего может лишиться. Тобиусу трудно было вообразить, что бы он сам чувствовал, если бы кто-то попытался отнять у него Хог-Вуд, поселение с глупым названием Под-Замок и сам маленький древний замок красного кирпича Райнбэк.