с оригхашем и с поклоном подал ее дзаннарт-кхану. Пока руки того были заняты — одна держалась за стену, а вторая — принимала дар, Пильхак ловко вытянул й’танг Шаграта из ножен и, дабы не попасть под горячую руку, отскочил вместе со своей добычей подальше к лестнице.

— Какого хрена… — опешил комендант.

— Вы свое на сегодня й’тангом уже отмахали, дзаннарт-кхан, это я вам как лекарь заявляю — широко ухмыльнулся дядька Пильхак, показывая съеденные желтые клыки. — А я еще нет. Я должен перед предками вину искупить за тех, кого в стенах лазарета не сумел от врагов спасти. Прощайте!

И с удивительной для его возраста резвостью старый пьянчужка с трофейным й’тангом побежал вниз по лестнице, навстречу врагам. А Шаграт так и остался стоять, здоровой рукой вцепившись в стену, а покалеченной сжимая прощальный подарок дядьки Пильхака — его флягу.

Топот шагов лекаря стих вдали, вернее — он утонул в шуме кипевшего внизу боя. Звуки битвы приближались — похоже, Маухура и Уфтхака больше нет среди живых. Значит, Пильхаку тоже недолго ждать искупления своей вины: тарки заняли башню, и теперь поднимаются вверх. Скоро они встретятся. Интересно, успели ли уйти стрелки или погибли смертью храбрых? Неважно. Важно другое: при любом раскладе он, Шаграт из клана Желтой Совы, остался последним живым воином в крепости Паучьего Жала. А это положение, как-никак, обязывает.

Шаграт отхлебнул из фляги, заглушая боль ран, и хромая, потащился дальше вверх по винтовой лестнице. Мимо каморки под крышей, в которой еще какие-то две седмицы назад содержался ценный пленник, так заинтересовавший Горбага. Еще выше. Жгут на бедре пришлось ослабить, иначе нога становилась чужой и отказывалась повиноваться. Лучше уж боль. Насыщенная оригхашем кровь незамедлительно пропитала повязку и закапала вниз, на ступени, сворачиваясь шариками в пыли. Здесь уже Наркунгур знает сколько лет не ступала ничья нога, и потому, в отличие от нижних ярусов, камень лестниц оставался здесь первозданно шершавым, давая дополнительное сцепление подошвам.

В состоянии пьяно-веселой злости Шаграт медленно поднимался по ступеням. Предсказание Мунуш-таки сбылось: он пережил ее, а вместе с нею — и всех жителей Лууг Бурза на целых два нах-харума. Боль и одеревенелость отступили, теперь можно было не морщиться и не хвататься за стену. Снизу поднимался гул, нарастая как морской прибой. Скоро тарки будут здесь. Еще немного, ну же! Ударом плеча сотник распахнул низкую дверцу, что вела на крышу башни. Яркий свет солнца обжег чувствительные глаза иртха, но Шаграт не обратил внимания на новую боль. Перед ним возвышался шпиль, на котором наполненный ядовитым пеплом ветер полоскал черное знамя Кирит-Унгола: Кургузу-хирг в обрамлении серебряной паутины. Сам же он стоял на крошечной площадке, предназначенной для подъема и спуска флага.

Снятое знамя он старательно полил остатками оригхаша, хотя и знал — это излишняя мера. Благо, погода стояла сухая, а выполосканная мордорскими ветрами ткань истончилась до состояния кисеи. Одновременно с каплями оригхаша на изображение Алого Ока Унсухуштана падали темно-красные капли, и с каждой из них уходили из тела силы.

Люк на крышу так и оставался открытым, из него, многократно усиленный эхом несся топот и гомон сухну, стремительно приближающихся к верхушке башни. Не успеете! Шаграт ухмыльнулся и ударил кресалом о кремень. Чадное, но яркое пламя с синеватыми краями в одно мгновение охватило ветхую ткань. Знамя Кирит-Унгола не достанется врагу, как не достанется и его последний защитник.

— Харт’ан бурзу!!! — крикнул он в небеса и, сжимая в руках пылающее знамя, сделал единственный шаг. Бездна раскрылась под комендантом Кирит-Унгольской заставы, и с высоты полутора сотен локтей он рухнул в заботливо подставленные ладони внутренней площади.

Глава 43. Эпилог

Стук копыт прервал недолгий тревожный сон. Командир пятого взвода Итилиэнской дивизии Халдар мгновенно открыл глаза. Несколько секунд он тупо созерцал потолок палатки, словно ища на темно-зеленой ткани ответ на вопрос: что готовит грядущий день? Не нашел… Ах, как скверно. Как же хреново! Великие Валар, когда же это кончится…

Нестройный гул голосов приближался и становился все громче. Слышалось ржание коней, стук топора свидетельствовал о том, что старина Фелегон приступил к исполнению своих обязанностей кашевара. Да, у нас, похоже, гости… Наскоро умывшись водой из жестяной плошки, Халдар надел доспех и сапоги… Кого там принесло? Старательно прислушался, но слов разобрать не удалось. Зато этот голос он узнал бы из тысячи… Проклятье! Только вас, господин наместник, здесь не хватало… Интересно, вернулся ли посланный в горы отряд? Скорее всего, нет, иначе бы разбудили…

* * *

Набросив поверх доспеха форменный плащ, Халдар откинул полого палатки и решительно шагнул навстречу приближающейся группе людей. Да, приятная встреча. Всех, кто знал государя Фарамира, неизменно привлекало в нем отсутствие какой бы то ни было надменности, за которой люди столь высокого положения скрывают презрение к окружающим. Такого рода надутых вельмож прямой как копейное древко Халдар не переносил на дух. Младший же сын наместника, несмотря на блестящее образование, исключительный ум и высокое происхождение, являл собою образчик подлинного демократизма еще со времен лесных дружин… Возможно, именно поэтому он был единственным, кто заслужил искреннее уважение как среди населения, так и в армии. Сын Дэнэтора всем сумел доказать, что для того чтобы быть великим полководцем, вовсе не обязательно уметь крутить над головой тяжелый двуручный меч со скоростью ветряной мельницы.

Халдар почтительным поклоном приветствовал командующего Итилиэнской дивизии. Широко расставленные серые глаза Фарамира рассеянно улыбнулись при виде старого друга.

— Господин наместник…

— Халдар… — Фарамир кивнул в ответ, старательно скрывая радость встречи. Сопровождение придворных явно было в тягость новоиспеченному князю. Ах, как не хотелось Халдару сейчас говорить о выполнении поставленных боевых задач, а точнее — чего уж греха таить! — о последовательности неудач и поражений. Но придется.… Вот сейчас спросит, и надо будет отвечать, причем правду. Вот сейчас…

— Ну что, Халдар? — молодой главнокомандующий остановился возле палатки с оружием. Досадливо переложил из руки парадный крылатый шлем и отдернул полог. С минуту изучал содержимое полевого арсенала, после чего вновь повернулся к сотнику. — Как успехи?

— Переменные, — вздохнул тот. — Задача не их легких, бойцы непривычны к войне в горах. Да это вы, господин Фарамир, лучше меня понимаете… На нашей стороне — численное превосходство плюс строгая организация, на стороне противника — отличное знание местности, да… впрочем, это единственное преимущество разрозненных и крайне деморализованных орочьих банд.

Халдар отчаянно тянул время, моля Единого и Великих об одном: пусть как можно скорее возвратится отряд, отправленный в горы на поиски пропавшей группы.