ОН поглядел на нечто, лежащее на каменном столе. Большое... Кожа срезана. Окровавленные мышцы дрожат... Оно было еще живо и чувствовало каждый надрез. Там угадывалось еще три тела — один эльф, один кобольд и еще что-то, что было уже не узнать.

— Можно ли скрестить девантара с одним из твоих творений? — ОН почувствовал, что внезапно завладел полным вниманием альва. Послышался металлический щелчок, как будто кузнец плоти положил клинок на каменный стол.

Присутствие альва стало еще более давящим, когда тот направился к НЕМУ Бесшумно.

— Думаешь, что сможешь поймать девантара. В одиночку?

— Я не думаю... Я знаю. У меня есть кое-что. Что-то, что создали девантары. Вот, посмотри на это.

Альв наклонился к нему. Так же беспечно, как и существо при входе в грот. ОН показал ему кинжал. А потом нанес удар. Все было, как и с другими. Они смертны!

На этот раз ОН почувствовал слабость. ЕМУ стоило усилий сплести заклинание. Растворить все — кроме эссенции, заключенной в неприглядном камне.

ОН добил трех существ на столе, избавив их от страданий. Но их было больше. Намного больше! Они укрылись в просторных гротах, и ОН чувствовал их взгляды. Иногда слышал звуки. Цокот копыт. Шелест крыльев. Может быть, среди них есть разумные существа?

Однажды кузнеца плоти станут искать. Может быть, Певец? Он самый непостоянный среди альвов.

ОН поглядел на дальнюю часть большого грота. На потолке виднелось красноватое свечение. Отблеск лавы. ОН пересек пещеру и подошел к расщелине. Огонь! Он любил смотреть на пламя, формовать эту стихию и высвобождать ее. На миг ОН подумал о том, чтобы принять свой истинный облик. Лава может стереть все следы. Заклинание было могущественным, возможно, оно привлечет внимание. Но ведь это то место, где альв создавал свои причудливые творения. Заклинания, искажавшие сотворенное, были здесь повседневностью. Даже теперь, когда альва не стало, ОН еще чувствовал его ауру. И ОН чувствовал, как сильно искажена магическая сеть. ОН произнес слово силы. Нерешительно. Тихо. И лава шевельнулась. Как живая.

ОН повторил слово. Более требовательно! Из бездны вырвался огонек пламени.

ОН вытянул руки и открыл свое сокрытое око. По гротам должен был пронестись очистительный огонь, наполнить их и выжечь все то, что творилось здесь.

ОН швырнул слово силы в пропасть. Так громко, что все гроты эхом отразили ЕГО голос. ЕГО слово стерло цокот и шелест существ, забившихся в свои норы.

Лава поднялась. Скорее!

Он бросился прочь из пещеры; мимо существа у входа, которое все еще было неспособно пошевелиться. Когда много часов спустя ОН достиг звезды альвов, далекий горизонт все еще светился отблесками пламени. Кузнец плоти погиб, но многие из его причудливых созданий будут жить дальше. Он наложил вечный отпечаток на Альвенмарк.

Удивленная и испуганная, разглядывала Нандалее просторную пещеру, простиравшуюся перед ней. Сотни янтаринов окутывали ее в яркий свет, семь водопадов вырывались из отвесных стен, проливаясь огромными каскадами в большое озеро, воды которого представляли собой бурлящую пену. Шум падающей воды был настолько громким, что он ощущался почти как физическое прикосновение. Воздух здесь был прохладным и настолько сильно насыщен влагой, что на бороде у Нандалее повисли мелкие серебряные жемчужинки.

Похоже, эта пещера представляла собой сердце Глубокого города. Сюда со всех сторон сбегались туннели, в стенах пещеры были сделаны широкие террасы, шириной до семидесяти шагов. Озеро обрамляли несколько каменных причалов. Маленькие — всего пять или шесть шагов длиной, и большие — до двадцати шагов.

И странные бочки с горбами в верхней части. В борта вставлены стеклянные круглые окошки. Похоже, это корабли. Нандалее догадывалась, для чего они были созданы, и эта догадка напугала ее. Они пришли сюда не для того, чтобы просто посмотреть на эти противоестественные вещи, они будут использовать их. Она отошла еще на шаг, но не могла отвести взгляда от пещеры и бочек-кораблей, оббитых листовой медью. Несколько были пришвартованы к причалам. Нандалее увидела, как горб на спине одного из бочонкоподобных кораблей открылся.

— Они называют эти судна угрями.

Она вздрогнула и съежилась.

— Пожалуйста, перестань разговаривать у меня в голове. У меня голова болит от твоих мыслей.

Он кивнул.

Нандалее закусила губу. Извинение бы не помешало. Но чего она ждала? Он — перворожденный, а она — всего лишь эльфийка. Ей никогда не пришло бы в голову извиняться перед кобольдами Белого чертога, несмотря на то что она хорошо сознавала, что плохо обращалась с маленькими слугами и жестоко шутила с ними.

Холодный влажный воздух, тянувшийся из большой пещеры в туннель, был приятен. Со смешанным чувством восхищения и отвращения она рассматривала бочонкоподобные корабли. Никогда не доводилось ей видеть таких странных лодок.

— Они ходят на них по подземным озерам и рекам. Все глубокие города соединяются между собой, — несмотря на гудящий бас своего карликовского голоса, Темному приходилось кричать, чтобы одолеть шум падающей воды, доносившийся из большой пещеры. — Карлики привыкли действовать втихаря. Они думают, что могут укрыться от наших взглядов. Они даже начали строить подземные каналы.

Нандалее испытывала облегчение от того, что он снова разговаривает с ней нормальным образом. Нет, снова поправила она себя. Нормально для него — наверняка жгучий драконий язык, слова, выжигаемые в мыслях. Интересно, насколько непривычно ему сейчас? Небесный змей, запертый в теле карлика, говорящий по-эльфийски и... Но что за мысли? Что она знает о небесных змеях? Судить о Темном с точки зрения эльфа весьма и весьма самонадеянно.

Они молча рассматривали просторную пещеру. Она была совершенно уверена в том, что карлик, по следу которого они шли, рано или поздно снова придет сюда. Это место было идеальным для того, чтобы замести следы. И оно впечатляло, это следовало признать. Интересно, сколько времени потребовалось для создания этого? Сколько карликов работали над совместным планом? Эльфы никогда не создавали ничего настолько грандиозного.

— Однажды я путешествовал на одном из этих угрей, — вдруг произнес Темный. Он подошел к ней настолько близко, что его губы почти касались ее уха. Ее охватило незнакомое приятное чувство. Оно исходило от него. Он ею доволен?

— Тот, кто садится в подобное транспортное средство, должен предварительно попрощаться с жизнью, — продолжал дракон. — Они часто ходят под поверхностью воды. При этом то и дело натыкаются на скалы, поэтому лодки строят такими устойчивыми. Впереди в угре сидит штурман, сквозь круглое окно он пытается вовремя разглядеть препятствия. Они обозначили все опасные утесы янтаринами, но иногда течение настолько сильное, что вовремя изменить курс этого плавучего гроба не всегда удается. Кроме того, эти угри раздражают белых змей. Они обитают в больших подземных озерах и нападают на все, что движется.