– Теракты должны произойти в одно и то же время. Эйс будет находиться в другом месте…

– Мне неинтересно, что с ним станет и где он будет. Меня этот ублюдок не волнует, сейчас меня больше волнуешь ты. Я оставила своё задание, завершила его, и теперь твой сын в твоих руках. Ты знаешь обо всём, что происходит с ним, но мне этого мало. Я хочу подарок. Ты обещал мне его, иначе бы я здесь не появилась. Я требую поощрения за то, что терпела Эйса в своём теле и глотала его сперму. Я заслужила, – Бланш отталкивает от себя Нейсона и отходит на несколько шагов.

– Конечно, Бланш, конечно, – быстро кивая, Нейсон подходит к столу и поднимает трубку.

– Приведи его, – отдаёт приказ и поворачивается к Бланш.

– Ты обещал мне чёрную комнату. В тот раз мне пришлось улететь и лишить себя удовольствия наблюдать за тем, как ты издеваешься над сыном. Твоя ревность не знает границ, дорогой, – произносит она несколько обиженно.

– Я прислал тебе видео, да и позволил помочь ему восстановиться, – напоминает Нейсон.

– Позволил? Ты? Не смеши меня. Ты даже не ограничил силу воздействия на него. А твой наркотик не подавил его сознания, как раньше. Это могло быть опасным для тебя, если бы я не появилась и не проконтролировала его мысли. Он понял всё моментально. Я же была там, сидела рядом с ним и утешала, создав иллюзию для его никчёмного сознания, чтобы помочь тебе оставить его в живых ещё на некоторое время и не дать ему вспомнить того, что ты стираешь в нём. Без меня ты давно уже упустил бы его. Это вещество вызвало у него привыкание, и тебе придётся придумать что-то более мощное, чтобы он подчинялся тебе. Хотя я могу помочь, и в этот раз, кнут его привлечёт больше, – едко замечает Бланш.

– Кнут? Ты хочешь использовать на нём то, что принадлежит мне? – Яростно рычит Нейсон.

– Оборви эту жалкую ревность. Она здесь не играет никакой роли. Я уже давно сказала, что ты должен контролировать себя. То видео, что ты подарил мне, не порадовало, даже не возбудило меня. Слабость. Безволие. Я ожидала чего-то более яркого, и сама получила это в ту ночь. Ты ограничен и не можешь предвидеть того, что может произойти за твоей спиной.

– Но для этого у меня есть ты. Его логика не поддаётся изучению, но зато мы знаем, на какие точки теперь давить. Да, признаю, что слишком глубоко ненавижу его. Ненавижу всех, кто окружает меня, ведь моё сердце давно не билось так быстро, как с тобой. Он нужен мне для исполнения грязной работы, и только. Его отпечатки должны остаться всюду, чтобы уличить в предательстве, нагнать страх на всех. Лондон. Париж. Мюнхен. Одновременный удар по нескольким странам, и за всем должен стоять он. Но меня уже утомило то, что своё время я трачу на Эйса. Жаль, что вчера он даже не пострадал, как и в ночь нападения. Ты не даёшь ему испытывать боль, и это меня бесит, – он приближается к Бланш, замахиваясь, чтобы ударить её. Но она лишь улыбается, притупляя ярость его чувств.

– Конечно, Нейсон, прострели ему ногу или руку, или пусть он получит ранение в грудь, и тогда у него будет прекрасный повод избежать подозрений. Продолжай думать неразумно и потеряешь власть. Опусти руку или я сейчас же покину эту комнату, и ты больше никогда обо мне не услышишь, – Бланш приподнимает подбородок, вырывая из Нейсона шипение.

– Видишь, что делает Эйс с тобой. Видишь, как он мешает тебе жить. Так не ставь на своём пути препятствия, не рождай их сам, это станет для тебя смертельным, – уже мягче добавляет она.

– Да… да, ты права. Не могу думать нормально, когда он стоит между нами, когда снова и снова вижу в своей голове, как он трахает тебя, и ты его ломаешь. Но хватит о нём, ты сейчас со мной, и его нет для нас, а скоро не будет ни для кого, – Нейсон дотрагивается до её щеки и нежно проводит по ней. Бланш закрывает глаза от наслаждения и отдаётся этой ласке.

– Завтра вызову его сюда и скажу, что ему запрещено к тебе подходить. Задание завершено, ты теперь принадлежишь только мне, – добавляет он.

Раздаётся шум, в кабинет входят двое солдат и бросают на пол человека. Они моментально исчезают, а я сжимаю губы, различая в мужчине, поднимающем голову, Стэнли.

– Какая гадость, Нейсон, – кривится Бланш.

– Не спеши, дорогая, не спеши. Посмотри, какой он стал податливый, – смеясь, Нейсон подходит к моему брату и хватает его за шкирку.

– Дядя… я…я же всё сделал, я…

– Забудь, твой дружок плавает на дне Темзы, и я об этом знаю, как и обо всём, что ты планировал. Это я планировал, идиот, хотя помощь Бланш была безоговорочно важной. Но сейчас я желаю продемонстрировать ей то, чего ты так желаешь, – он поднимает его и ставит на колени.

– Ты ему вколол наркотик? – Изумляется Бланш.

– Да. Я уже подумал о том, что на Эйса действие вещества придётся усилить, но если увеличить дозу одного элемента, то смотри, какое чудо происходит, – он медленно расстёгивает брюки, спускает их, вызывая во мне тошноту.

– Эйс намного сильнее, чем он, – замечает Бланш.

– Верно. Это лишь подопытный. В первый раз, когда он это делал, то был под лёгким воздействием, а сегодня три часа непрерывного видеоматериала, а затем укол. И вот что вышло.

Стэнли, словно больной, подползает к Нейсону и утыкается носом в его нижнее бельё. Он трётся об него и скулит, сжимая пальцами мужские ноги.

– Располагайся, дорогая, и наслаждайся, – улыбаясь, Нейсон спускает трусы, освобождая свой член, который тут же поглощает ртом Стэнли.

– Какой голод. Чёрт возьми, Нейсон, я в восторге, – шепчет Бланш, осматривая мужчину, лижущего головку члена.

Нейсон может только запрокинуть голову и направлять движения Стэнли. Это настолько противно, настолько ужасающе, что мне приходится закрыть рот рукой, дабы не выдать себя.

– Но мне этого мало, дорогой. Я хочу в чёрную комнату, – напоминает о себе Бланш, и Нейсон тяжело дыша, открывает глаза.

– Как обычно. В полночь… сама выберешь жертву, – быстро отвечает он, хватая за волосы Стэнли.

– Тогда я разрешаю тебе трахнуть его. Поимей его на моих глазах. Возбуди меня и кончи прямо на его лицо. Нейсон, немедленно! – Восторженно взвизгивает Бланш и отступает, чтобы продолжать наслаждаться насилием.

С меня достаточно. Я не в силах больше смотреть и слышать это. Мне сейчас не больно, а просто отвратительно. И даже после всего, что узнал, желаю очистить имя этой женщины, выдумать для неё оправдания, но их нет. Ничего больше нет. Мной играли, и я сам это позволил.

Словно в тумане, как запрограммированный, я иду к машине и сажусь в неё.

– Чёрт, – скулю я, позволяя себе зажмуриться и против своей воли слышать её голос в голове. Они хотят подставить меня. Всё это было организовано только для меня и моего безумия. Эту женщину приставили ко мне, чтобы вывернуть наизнанку всё, что во мне скрыто. И ей удалось. Она добилась того болезненного состояния, словно остриё ножа медленно проникает в мою грудь. Оно цепляет кожу и забирается глубже, пока не достигает рвущегося от желания жить сердца. А затем всё затихает, оставляя внутри меня огромную кровавую дыру, покрывающуюся плесенью.