куда их и загнали олинфяне. Здесь было перебито очень много пелтастов, так как на склонах, доступных для верховой езды, пехота бессильна против конницы. Агесилай прибыл в Феспии в то время, как здесь шла между гражданами ожесто-55 ченная борьба: люди, слывшие лаконофилами, добивались истребления своих политических противников, в числе коих был и Мел он. Однако Агесилай этого не допустил: он примирил между собой обе партии, заставил их обменяться клятвами и только после этого удалился через Киферон по дороге на Мегары. Здесь он распустил союзников, а лакедемонское войско увел на родину.

56 Фиванцы были в очень тяжелом положении вследствие недостатка хлеба: уже два года они не могли снимать с полей жатвы. Поэтому они послали на двух триэрах своих уполномоченных в Пагасы за хлебом, ассигновав для этой цели десять талантов. В то время как они скупали хлеб, начальник лакедемонского гарнизона в Орее168 Алкет экипировал три триэры, приняв все необходимые меры, чтобы об этом не могли узнать противники. Когда корабли с хлебом вышли в море, Алкет захватил корабли и триэры; весь экипаж, числом не менее трехсот человек, был взят в плен. Алкет заключил пленных в темницу в городской крепости, где находился и 57 его штаб. С Алкетом был в близких отношениях сын одного из орейских граждан, пользовавшегося безупречнейшей репутацией; поэтому, разместив узников, он спустился из крепости в город и занялся ухаживанием за этим мальчиком. Узнав о его беззаботном легкомыслии, пленники овладели крепостью и склонили город к отложению. После этого фиванцы перевозили хлеб уже без всяких затруднений.

58 Когда наступила следующая весна169, Агесилай не мог уже выступить: он был болен и лежал в постели. На пути из Фив, в то время как его войско находилось в Мегарах, он шел однажды из храма Афродиты в здание правительственных учреждений. Вдруг у него лопнула какая-то жила, и кровь потекла из тела в здоровую, не хромую ногу170. Голень необычайно раздулась и причиняла Агесилаю невыносимую боль. Тогда какой-то сиракузский врач вскрыл ему жилу около лодыжки. Кровь брызнула и, не переставая, текла целые сутки. Никакими средствами не удавалось остановить кровотечения, пока Агесилай не впал в беспамятство; тогда кровотечение само собой прекратилось. После этого Агесилай был отвезен в Лакедемон, где проболел все лето и зиму.

59 С наступлением весны лакедемоняне снова объявили поход171, приказав Клеомброту стать во главе войска. Когда он со своим войском приблизился к Киферону, пелтасты ушли вперед, чтобы заранее занять вершины, господствующие над перевалом. Но эти вершины были уже заняты фиванцами и афинянами. Последние выждали, пока противники взберутся на вершину, а затем устремились на них и, выбив их из позиции, преследовали и перебили около сорока человек. При таком положении дел Клеомброт считал невозможным перевалить в Фиванскую область; поэтому он повернул назад и распустил войско.

После этого состоялось собрание союзников в Лакедемо-60 не, причем союзники в своих речах заявляли, что они так долго терпят бедствия войны лишь вследствие нерадивости полководцев. По их словам, возможно было экипировать флот, гораздо более многочисленный, чем афинский, и взять Афины измором. На этих же кораблях можно было, по их мнению, переправить войско в Фиванскую область, высадив его либо в Фокиде, либо в Кревсии. В расчете на это и было 61 построено шестьдесят триэр, причем навархом был назначен Поллид172. Лакедемоняне не ошиблись в расчете: им действительно удалось организовать блокаду Афин; суда, везшие хлеб, доходили только до Гераста173, а оттуда не решались плыть дальше, так как лакедемонский флот находился близ Эгины, Кеоса и Андроса. Афиняне, увидев, что им остался только один выход, вышли сами174 в море на своих кораблях, сразились с Поллидом под начальством Хабрия и победили его в морской битве175. Таким образом афинянам удалось уничтожить препятствия к свободному ввозу хлеба.

Ввиду того, что лакедемоняне готовились к перевозке 62 морем войска в Беотию, фиванцы обратились к афинянам с просьбой послать войско в Пелопоннес. Они полагали, что в этом случае лакедемоняне будут не в состоянии и охранять их собственную страну, и защищать соседние с ней союзные государства, и в то же время послать значительное войско для борьбы с фиванцами. Афиняне, раздраженные против 63 лакедемонян за поступок Сфодрия, охотно отправили экспедицию в Пелопоннес, снарядив шестьдесят кораблей и выбрав стратегом флота Тимофея176. Так как враги не вторгались в Фиванскую облсть ни в том году, когда во главе войска стоял Клеомброт, ни в следующем, когда Тимофей со своим флотом обогнул Пелопоннес, фиванцы стали без всяких опасений совершать походы на беотийские города, и им удалось снова присоединить их к себе. Тимофей, обогнув Пелопоннес, тотчас же подчинил себе Керкиру. Он никого не 64 порабощал, не удалял в изгнание и не изменял государственного устройства; поэтому ему удалось расположить к себе города, находящиеся в этих местах. Для борьбы с ним лаке-65 демоняне снарядили флот и отправили его под начальством наварха Николоха, очень храброго мужа. Последний, оказавшись в виду флота Тимофея, решил не терять времени и вступил в бой с шестьюдесятью кораблями Тимофея, хотя шести амбракийских кораблей, входивших в его флот, не было налицо, и он располагал только пятьюдесятью пятью.

66 В этот раз он был разбит, и Тимофей поставил трофей в Ализии; зато в другой раз, когда Тимофей выволок свои корабли на сушу и починял их, он подплыл к Ализии, где находился Тимофей; теперь к нему уже прибыли и шесть амбракийских триэр. Так как Тимофей не вышел нему навстречу, он также поставил трофей на одном из ближайших островов. Тимофей же, починив корабли, которые до тех пор входили в его флот, и присоединив к своему флоту новые, керкирские корабли, стал далеко превосходить флотом противника, так как общее число его кораблей стало более семидесяти. Он настоятельно требовал денег из Афин; такой большой флот нуждался в больших издержках.

Книга шестая